клубе».
На танцплощадке куражились молодые пареньки и девушки, таких, как я, без месяца двадцатидвухлетних как-то не наблюдалось. Возможно, и были, но девушки в таком возрасте накладывали уже столько на себя грима, что хватило бы на всю театральную трупу для одного спектакля, как минимум. Но это их личное дело. «Красивой быть не запретишь» – не заметил, как перефразировал известную поговорку. Да, собственно, верно и одно и другое.
Потом решился, взял билет и вошёл внутрь площадки, чтобы при свете рассмотреть всё и всех лучше. Отыграли пару быстрых, с уже даже мне незнакомым текстом песен, с танцевальным ритмом. «Отстал от жизни», – подумал я.
Заиграли медленный танец. Я ещё раньше присмотрел симпатяжку в кружку со своими тремя подружками. Как минимум это были выпускницы 9-го класса, так как десятиклассницы сейчас пыхтели над билетами к выпускным экзаменам в школе. Хотя, не все же такие.
– Разрешите пригласить Вас на танец, – подойдя вплотную и протянув с лёгким поклоном молодой даме руку, ожидая движения её руки навстречу моей.
Но вместо этого, девушка одёрнула, изначально готовую к тому, чтобы её взяли и увлекли за собой в танец, руку и с испугом даже, как будто перед ней стоял не молодой человек, совсем даже не страшный, симпатичный и предельно культурный, а «чудище» из сказки «Аленький цветочек». Она в ответ произнесла мне те слова, которые без малого не свали меня наповал прям там:
– Дядя, я не танцую!
Дальше не хочу даже объяснять какие чувства переворачивали мою душу с ног на голову и «болтались», как болтает всех находящихся во время шторма в концевых отсеках лодки, особенно в носовом – это болтание называют «восьмёркой», так как накладывается горизонтальная болтанка на вертикальную и получается такая сложная траекторию. Её мало кто мог выдержать, без проблем для здоровья.
Вся великолепная четвёрка отошла от меня на «безопасное» расстояние. Вечер был испорчен, а хотелось, наоборот, немного развеяться. «Бабы – дуры, бабы – дуры, бабы бешенный народ…», – почему-то именно это мне лезло в голову. Пойду-ка я с батей по 100 грамм на грудь примем, да поговорим по душам.
Старший брат, которому родители помогли, а по сути, построили дом, приглашал в гости, посидеть вечером. Мы то уже виделись, он забегал с работы на полчаса, но хотелось и с племяником увидеться. Он меня не помнит, ему было всего чуть больше годика, когда я ушёл на службу.
К бабушке Варваре, которая проживала в домике, который она вместе с мамой, которая после войны была молоденькой девушкой, строили, я пару раз заходил, однажды с мамой, второй раз уже сам, когда время нужно было убить. Оставался только один человек, которого я никак еще не удосужился своим визитом – моя девушка Наташа.
Меня одолевало странное чувство: с одной стороны я рвался к ней, а с другой стороны, оттягивал время визита, предчувствуя неладное. И всё время сам себя
