молодым человеком. Сказать, что я стал более мудрым нельзя, а-то, что стал менее глупым – можно. Скажу больше, в некоторых вещах человек остаётся пацаном даже в свои старческие 70 лет. И с этим ничего не поделаешь. А другой раз смотришь на парнишку 5—6 летнего и диву даешься, откуда у него столько, не свойственной такому возрасту, мудрости.
Я даже стал понимать мужчин, которые проживают всю жизнь холостяками. И не обязательно, что они совершенно игнорируют женщин, нет, конечно, но не хотят себя обременять серьёзными отношениями, будучи наученными горьким опытом. Справедливости ради хочу сказать, что с такими же убеждениями встречаются и женщины, а, возможно, что их ещё больше, чем мужчин, свободный и независимых. Кто считал эту статистику?
А ведь и правда, это замечательно, быть свободным и независимым. Хоть я по-прежнему остаюсь противником беспорядочных половых связей, ради похоти, но отношения, которые можно отнести между дружбой мужчины и женщины и откровенной легкой влюблённостью с флиртом, оказанием явного неравнодушия к своей избраннице для душевного отдыха, без обязательств и сцен ревности, в случае чего – это же замечательно.
Но это всё на данном жизненном этапе. А завтра, возможно, так пронзит меня стрела Амура, что я и минуты прожить, чтобы не думать о ней не смогу. Но это будет завтра, если будет. Вот, к примеру, мой брат Витя, встречается то с одной, то с другой, но у него как-то это все без соплей и страданий происходит или он просто умеет скрывать хорошо, что даже родной брат-двойня не может определить, есть ли у него душевные переживания по поводу прекращения отношений с той или иной девушкой или нет.
В чём же истина! Может быть в вине? In vino veritas – это звучит на латыни. Что другое, а это у нас не заржавеет. Столько вина перепито, мама не горюй. Что-то меня повело не туда. Приеду домой, ничего не буду предпринимать, пусть страсти улягутся, а потом и решу не на горячую голову, какие действия предпринимать. Или вообще ничего не предпринимать.
Но просто жить – это так неинтересно. Какой смысл в такой жизни. У меня уже «ломка» от этих переосмыслений реалий происходит. Как бы не тяжело было начинать новую жизнь, а это делать надо.
Приехав домой, я ощутил какую-то легкость на душе. Вопрос, не дававший мне покоя, был разрешён. Не скажу, что я был счастлив от этого, конечно же, нет. Но любая неопределённость тяготит сильнее, чем самая горькая правда. Оставалась определённая обида за, как говорят «бесцельно прожитые годы», годы мечтаний, строительства планов и надежд.
И теперь я могу оправдать какие-то свои поступки, совершенные по отношению Наташи, не как предательство, а как предвидение совершенного и той «развязки», которая без особых объяснений, слёз и обвинений, закончилась так, как закончилась. Собственно говоря, у меня просто открылись глаза на ситуацию. Я воспринимал отношения, так серьёзно, как девица, начитавшаяся любовных романов, где герои ждали преданно
