Видимо, даже, когда ты писала, называя моё имя, то думала о другом. Возьми, Наташа, я знал, что они мне больше не понадобятся. Это то прошлое, которое мне никогда не забыть, но не хочу, чтобы оно мне рвало душу.
Я достал упакованный пакетик писем, которые я привёз домой и в последний момент при сборах решил, что они мне больше не нужны. Наташка взяла свёрток дрожащей рукой, только спросив:
– Зачем?
– Так будет лучше, для нас обоих.
Автобус стоял у посадочной платформы, пассажиры занимали места в салоне. Мне были тяжелы эти мгновения расставания, и я сейчас хотел больше всего, чтобы закрыть глаза, а когда открыл, всё было по-другому, был бы я дома, а ещё лучше на службе, в Риге. Странное желание, не прошло и половина отпуска, а мне захотелось назад на службу. Я там принесу пользу, я там кому-то нужен. Здесь я не хочу больше оставаться.
– Наташа, будь счастлива!
Я наклонился, чтобы поцеловать её в губы, но она увернулась в очередной раз. Так и так. Поцеловав даже не лоб, а в висок, прикрытый пахнущими парфюмерией волосами, я повернулся и пошел в автобус, не оборачиваясь. Когда сел на своё место и выглянул между зашторенными шторками окно, увидел неподвижную фигуру той, которую я безумно любил три года, из-за того, что хотелось чаще быть вместе и страданий, пропуская занятия и в конце бросил институт, но это моя ошибка, а может быть и судьба и последний год, когда я уже начал понимать, даже без письма Татьяны, что все планы утопические.
И вот сегодня я просто в этом убедился. Натаха стояла неподвижно и смотрела в след отходящего от платформы автобуса, руками прижимая к груди то, что она назвала любовью, свои письма за два года. Их было в разы меньше, чем тех, которые были отправлены в её адрес и конверты были более пухлые. Но это было в той жизни, в жизни, когда я был наивен и верил словам и, изначально, душевным поцелуям девушки моей из моей юности.
Юность закончилась давно, а я как-то зазевался и задержался в ней ровно на два года, на два года, когда мне было тяжело и хотелось, чтобы был кто-то, кто ждёт и думает обо мне, хоть иногда. Всё это история. Я стал другим. Смогу ли я полюбить такой же чистой любовью, время покажет. Но я знаю, что обо мне кто-то, возможно и сейчас думает и мне приятно её компания, её внимание, её искренние поцелуи, в конце концов.
«Ох и камбала!» – скажет мой читатель. Каков есть.
Завтра поеду в родное село. Уж кто-кто, а Саня Ганшин мне будет рад. Я слышал, что он отслужил всего один год и его комиссовали. Но он был и тому рад, что раз служил, его никто дебильным не назовёт, как обычно относились к тем, кто не служил вообще. Всё, решено. А там, может быть, ещё кого встречу. Два года прошло, много воды утекло в моей речке Каменка, что в ста метрах от родной хаты. Я отвалился на спинку сиденья автобуса. И, как не странно, на душе становилось все спокойнее и спокойнее, и я, задремав, провалился в «нирвану».
Глава II. Я
