style="font-size:15px;"> Сменяется уродством красота —
а ты своею чашею владей
да локоном играй своей любимой.
Спектаклю бытия уже недолго длиться,
придет его конец неотвратимый.
Стих 44
Быть может, должен ты быть пьяным от любви…
Быть может, должен ты
быть пьяным от любви —
возрадуйся, Хайям!
Иль с милой сердцу ложе разделить —
возрадуйся, Хайям!
Конец твой не затмит всемирного конца —
возрадуйся, Хайям!
Вообрази, что ты уже ушел, —
и улыбнись, Хайям.
Стих 45
Попыткам прошлого в тебе воскреснуть…
Попыткам прошлого в тебе воскреснуть
безжалостно давай отпор.
Не возмущайся тем, что рок тебе готовит,
такие мысли – сущий вздор!
Приход наш и уход тебя пусть не заботят —
о них подумай на досуге, невзначай,
а лучше пей вино из этой чаши
и сути бытия на ветер не бросай.
Стих 46
Из необъятной кладовой вселенной…
Из необъятной кладовой вселенной
наполнили один единый кубок
и поднесли всему людскому роду,
чтоб каждый его выпил без остатка.
Когда наступит очередь твоя,
не плачь и не печалься,
повыше кубок подними, прильни к его краям
и пей до дна, до самого осадка.
Стих 47
Когда, однажды, сбросив тленные покровы…
Когда, однажды,
сбросив тленные покровы,
моя любимая душа,
ты станешь сутью обнаженной
и воспаришь, свободою дыша,
в бескрайние божественные сферы,
лицо твое покроется румянцем от стыда
за то, что ты страдала и томилась
в темнице мрачной плоти,
пока тюрьма сама не развалилась.
Стих 48
Скелет твой и земная плоть…
Скелет твой и земная плоть,
что на него натянута, Хайям,
подобны царскому шатру;
душа твоя – султан;
твой лагерь боевой – все это время
до «когда тебя не стало».
Слуга твой, называемый Судьбой,
планирует поход твой на войну
и собирает твой шатер монарший,
когда Твое величество снимается с привала.
Стих 49
Хотя твой царский павильон…
Хотя твой царский павильон
безукоризненно лазоревого цвета,
и золотых цепей бесчисленные звенья
поддерживают своды по краям,
знай, что бессмертный Виночерпий
из своего бездонного котла творенья
вычерпывает тысячи Хайямов,
подобно винным пузырькам.
Стих 50
Ни имени не помня, ни родства…
Ни имени не помня, ни родства,
мир этот будет еще долго
