очень больно, а я не знала, как ему помочь и где его найти. Такое едкое чувство, будто случилось непоправимое. Сейчас я ужасно хотела остановить, сама мало понимая, что именно, но остановить что-то, чтобы не было так больно и обидно, чтобы сердце заново забилось в новом ритме и мир изменился в лучшую сторону. Я зажмурила глаза, так что начали танцевать звездочки, и стала думать, пытаться думать о хорошем.
Как только мне показалось, что мир действительно изменился, а мое дыхание восстановилось, я открыла глаза. Нет. Ничего. Ничего не изменилось. Мир остался прежним. Я снова потянулась к телефону, набирая уже до боли знакомый номер, я молилась, чтоб Джонс взял трубку.
«Абонент вне зоны действия сети. Перезвоните, пожалуйста, позже, или вы можете оставить ему…»
Со всей силы я бросила телефон в угол комнаты. Рассекая воздух, он врезался в стену и разбился. Думаю, что теперь вряд ли он будет работать, даже если его собрать. Но мне плевать, это все из-за него, этого телефона! Из-за него Джонс побежал за вором, из-за него Джонса избили, и из-за него сейчас с Джонсом что-то случилось! Я не знаю что, но я чувствую. Хотелось сорваться с места и побежать, побежать к его дому, тарабанить в дверь, пока не откроют и не скажут, что случилось с Джонсом. Но вместо этого я сижу дома и рыдаю, заткнув рот подушкой, чтоб мама не услышала.
Маленькая надежда все еще трепетала внутри, надежда на то, что все это неправда. С Джонсом все должно быть хорошо! Ведь в больницах его нет, значит, он дома, значит, это все мои дурные фантазии…
Живот скрутило от внезапного спазма, и я сжалась в клубок, вся моя постель смялась и была соленая от слез. Сегодня я весь день просидела в комнате, не находя себе места, я не могла найти себе занятие, просто расхаживала по комнате с телефоном в руках, обломки которого валяются в углу. Такие спазмы продолжаются с ночи. Когда я спала, где-то в полночь, был первый спазм, который пробудил меня, и я чуть не закричала на весь дом. Это продолжалось недолго, всего несколько секунд, но этого хватило, чтоб почувствовать боль, настолько сильную, что казалось, тебя тысячу раз проткнули столовым ножом.
Следующий повторился через десять минут. И так продолжалось до утра, но с каждым разом боль была меньше. Не знаю почему, но маму я звать не хотела. Я никогда не болела, и сейчас она может подумать, что я симулирую. Лучше я перетерплю. В итоге ночь я не спала.
Стук в дверь. Я еще больше съежилась, закрывая лицо подушкой, пытаясь за ней спрятаться. Дверь отворилась, шаги. Я попыталась дышать ровно, пусть подумают, что я сплю, и уйдут. Пусть, пожалуйста…
– Мэри? – Это Лиззи. Моя подруга. Я облегченно выдохнула, но вылезать из-под подушки не стала. Еще не хватало, чтоб она меня застала в таком виде. Но почему она пришла, уже, между прочим, на улице темно. Точно! Как я могла забыть? Мы сегодня договорились переночевать у меня, отметив мой день рождения, так как вчера я провела его с Джонсом. Джонс…
Ком подкатил
