Он унаследовал от матери маленький угловатый нос и впалые щеки. Мама Джонса была невысокая женщина с невероятной улыбкой и красивыми, цвета изумруда, глазами. Но сейчас они потускнели и смотрели на меня с неприкрытым сожалением, постепенно наливаясь слезами. Она предстала предо мной совсем в другом свете. Женщина, которая всегда следила за собой и сияла добротой, была в растянутом черном свитере, волосы небрежно собраны в пучок и обмотаны черной кружевной лентой, их обрамляли несколько седых прядей. Вокруг глаз запали синие круги, и россыпь морщин. Она постарела на глазах.
Мое сердце упало. Не в силах что-то сказать, она кинулась мне на шею и громко заревела. Я окаменела. Перед глазами пронеслись тысячи красочных картин с участием Джонса, и все в плохом свете.
– Что… – я прокашлялась. – Что случилось? Что с Джонсом?
– Мэри, деточка, – она еще сильнее прижала меня к себе, но я так и не смогла ей ответить тем же.
– Пожалуйста, – прошептала я. – Скажите мне, что с ним. Не терзайте мне сердце.
Я больше не могу оставаться в неведении, мне нужна информация.
– Мэри, его больше нет, – прохрипела женщина, пытаясь безуспешно успокоиться.
– Что? – я не поверила своим ушам. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы до меня дошел смысл ее слов. – Повторите, что вы сказали?! – закричала я, почти отталкивая ее.
– Его нет, Мэри, его больше нет.
Удар. Будто она меня огрела сковородкой. Внезапно все тело пронзила боль. Я не могу поверить, эта женщина несет чепуху! Она сошла с ума! Такого не может быть.
– Он умер, – объяснила миссис Вэйн, видя, что я в ступоре.
Еще один удар. Ее слова бьют по всем органам, отключая их. Кровь стучит в висках, заглушая все остальные звуки. Я не могу дышать, не могу говорить, не могу двигаться. Меня будто отключили, и осознание беспощадной змеей обвивается вокруг моего сердца, мешая нормально работать. Внезапно весь мир замер, он затих, а я застыла в немом крике. Лучше бы она меня и правда ударила.
Молча разворачиваюсь и ухожу подальше от этого дома, от этой сумасшедшей женщины, которая несет чушь, которая только что мне наврала. Этого не может быть. Это неправда! Я иду, не знаю куда, но я иду, в то время как мой мир рушится. Как приходит осознание этих страшных слов, ураганом снося все те дома, сады и леса, что существовали в моем мире, оставляя только руины и пепел. Туман окутывает все вокруг, принося и поселяя во мне холод. Солнце потухло, оно упало вниз на землю и спалило во мне все живое, остались пустота и пепел, на котором сижу я, маленькая и грязная. Мое оставшееся «я», которое скоро погибнет и тоже превратится в пепел.
Мозг высекает только одно слово, заставляя кожу покрыться мурашками. «Мертв, мертв, мертв…» Его больше нет. Мысли – наши главные враги. Они могут заставить нас улыбаться, а могут сжечь дотла. Ты сидишь и думаешь, думаешь и думаешь, пока не начнешь биться в истерике или просто смеяться, насколько глупы бывают наши мысли.
Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет.
Я повторяю
