был удивлен своей трусостью. Еще год назад я размахивал шашкой и упорно вел армию к победе и вот спасовал перед кучкой пьяных мужиков. Наверное, события этого года оказывают на нас магическое действие. Кто вчера был ничтожеством, сегодня господин, начальник, кумир и повелитель! Сегодня модно быть простым мужиком, щелкать семечки, рыгать за столом, плеваться и ругаться матом. Так приобретается уверенность в себе, хотя я бы сказал – пофигизм. По отношению к себе, к своему долгу, к своей стране и ко всем окружающим. Мы же, вчерашние «властители мира, прожигатели жизни и капиталисты, свесившие ноги на шеи бедных крестьян», потеряв поддержку правительства, узнали чувство, доселе нам незнакомое, – чувство страха. Я не знаю, зачем я здесь. Наверное, просто потому, что мне невыносимо возвратиться домой и напороться там на хаос. Боюсь смотреть на то, что уничтожается все самое светлое и достойное, что было в России.
Петр молча смотрел на сгорбившегося старика. Пара месяцев, и некогда великий полководец теперь никто.
– Я могу идти? – спросил он генерала.
– Я вас не задерживаю, – кивнул Семен Иванович и потянулся за очередной рюмкой.
Кипя от гнева, Петр выскочил из штаба и напоролся на двух солдат. Те сидели у разваленного забора и, покуривая папиросы, о чем-то шутливо переговаривались.
– Встать! – гаркнул Петр.
Двое безразлично оглядели поручика:
– Чего?
– Встать, я сказал! Здесь охранительный пост, а не кабак. Привести себя в порядок и занять наблюдательные позиции!
Один из солдат с трудом поднялся, из кармана галифе торчало горлышко полупустой бутылки. Вразвалочку он подошел к Петру и под смешок дружка показал поручику дулю:
– Во!
Петр с отвращением посмотрел на пьяного солдата и его грязные пальцы, сложенные в обидную фигуру. Вложив всю силу в удар, он отбросил рядового кулаком.
Его товарищ, выпучив глаза, моментально протрезвел и подскочил к Петру:
– Согласно постановлению солдатского комитета офицеры не имеют права заниматься рукоприкладством. Что вы позволяете себе?
Повторным ударом в челюсть Петр заставил замолчать визгливо кричавшего солдата и, убрав руки в карманы брюк, понуро направился в сторону казарм.
По дороге мимо проехал грузовой автомобиль с открытым кузовом, газанул по лужам и обдал грязной дорожной водой Петра. Из кабины послышались смех и разноголосое пение. Очередные дезертиры уже открыто, среди бела дня, покидали свои части.
Глава 7
В тихой Воронежской губернии около реки Гусь, обрамленная густым лесом, расположилась белоснежная усадьба Зуевых. С синими ставнями и широкой парадной лестницей здание возвышалось на холме над близлежащей деревней. Яблочная аллея, ведущая от высоченных резных ворот до самого входа, летом наполняла двухэтажное
