философии. А ты со своим дарвинизмом и фрейдизмом – обезьяне прошлое бихевиоризма Павлова.
– Хахаха, Нина, как она меня, оцените! Обезьяне прошлое! Ну, Светочка, держитесь, мы еще встретимся на узкой тропинке, когда ваш фантазер Финкель разобьет себе лоб в кровь, отказываясь от фармакологии. Я буду его страховать и отговаривать ради него самого. Но я вижу, что он такой же упертый фантазер, как и вы, и что все мои увещевания будут тщетны.
– Светлана Алексеевна, читайте уже про нашу клинику. Биографию Финкеля мы дальше знаем! – очнулась и Нина.
– Клинику очень хвалят. Вот что они пишут: «Клиника Бенедикта Леви-Финкеля, известная в Москве как клиника Бене, выгодно отличается от государственных психиатрических учреждений. Отличия столь разительны, что все кому дороги их родственники, согласны платить любые деньги, только бы обеспечить своим близким место в клинике Бене Финкеля. Известны даже случаи, когда в клинику Бене обращаются пациенты из других стран. Чем же Финкель заслужил такое доверие пациентов? Никакого секрета из методов своего лечения Бенедикт Леви-Финкель никогда не делал. Он смело выступил с новой идеей психотерапии, противопоставив свои методы в равной степени и старой биопсихиатрии, и более молодому течению антипсихиатрии, обращаясь к авторитетам психиатров 20 века – Карлу Ясперсу и Александру Кемпинскому. Идея Финкеля состоит в том, чтобы соединить научный метод эмпириков с объектом исследования субъективистов. Он утверждает, что биопсихиатрия потеряла объект исследования, отказавшись от души, от психики в пользу мозга; но при этом сохранила научный метод, объективность и связь с опытом. В то же время, антипсихиатрия, вернув объект исследования в виде сознания, души, потеряла научный метод, отказавший от объективности. «Субъективизм в науке, – говорит Леви-Финкель, – это потеря науки, это ее самоубийство. Право же, кто станет всерьез обсуждать заявления психиатра Фуко о том, что нет границы между разумом и безумием, что есть только относительная истина в духе историзма Гегеля. Мы стоим за реформацию психиатрии, начатую антипсихиатрами, но мы отказываемся от философии экзистенциальной феноменологии, восходящей к субъективизму немецкого идеализма. Мы настаиваем, что душа – такая же объективная реальность, как все энергии природы. Это психическая энергия, которая имеет свои общие закономерности, выражающие общую природу человека. Таким образом, мы опираемся на рационалистическую философию, и сохранив новый объект исследования отказываемся от субъективизма реформаторов».
Его клиника, реализующая на практике методы гуманистической психиатрии, действительно очень успешна! Именно это обстоятельство и привело нас в клинику Бене Финкеля. Вот что он говорит об этом сам:
– Нам пришлось столкнуться со стеной непонимания. Над нами смеялись, нам не верили. Но мы шли к своей цели, не обращая внимания ни на насмешки, ни на злопыхательство. Мы
