большие и ярко-синие – это она заметила перед тем, как он уснул.
На запястьях шрамы, какие остаются после вскрытия вен. Она когда-то сама чуть не умерла от такого, поэтому испытала сочувствие. На правом предплечье – крупное родимое пятно, похожее на букву М. На ботинках – протекторы с саламандрой. То, что привело ее к нему.
Горин охнул, доставая из чехла на ноге выродка молот-гвоздодер – массивный, на длинной ручке, довольно необычный со своими заостренными штырями.
– Полезный инструмент в хозяйстве, – улыбнулся полковник. – Судя по засечкам и засохшей крови, пользовались этим часто.
Солдаты засмеялись, а Сидоров потрусил рюкзак парня. С лязгом на пол посыпались сигаретные пачки – пара десятков; ножи – охотничий и швейцарский; баллончик газовый с зажигалками; фильтр водный и респираторные маски; бруски мыла; лекарства – от атоксила и йода до цистамина, кетанова и ранитидина, а также – две фляги со спиртом; вилка и ложка, кружка маленькая в кружке большой; салфетки, книга, карта и туристический каталог… Брови лейтенанта взметнулись, когда он раскрыл карту.
– Босс, обратите внимание.
Посмотрев на развернутое полотно, Горин пристально оглядел выродка, уже пустившего слюну.
– Лена, ты была права. Юноша вызывает любопытство.
Крылова заглянула через плечо мужа – его палец уперся в название, выведенное на карте красной ручкой. «Новый Илион». Вокруг – все Горноречье со всеми уже мертвыми городами, некоторые из них также обведены красным, и между ними – вручную наведенные линии и стрелки. Она с изумлением поняла, что большая часть названий ей знакомы – там раньше были различные объекты медицинского и научного назначения.
– Лена, это, наверное, по твоей части. По научной, – полковник ухмыльнулся и протянул ей рюкзак. – Изучи, проанализируй. Может, будет что интересное.
****
Я проснулся в больничной палате. Ощущение, что продрых вечность – такое же испытываешь, когда ложишься спать в 8 часов утра, а просыпаешься в 17 часов вечера. Вроде и выспался, только спал не в своей тарелке. Воздух пропитан лекарствами, что напомнило мне аромат мартини – уж простите за ассоциации. Захотелось промочить горло.
Я лежу на боку. Прозрачная шлангочка соединяет руку с капельницей, на которой два пустых бутыля и один полный. Я в хлопчатобумажной пижаме и под легким синтепоновым одеялом. Тошнит. Тупая ноющая боль разливается по телу, и я не сразу осознаю главные очаги – голова, глаз, спина. Немного – в колене. Вспоминаю последние события и пугаюсь – куда я попал, и кто эти люди? Кажется, их интересовал Мчатрян?
Оглядываюсь единственным функциональным глазом и не вижу своих вещей. Где Кракобой? Где рюкзак?! Подтягиваю тело, чтоб приподняться, комната идет кругом, шланга натягивается как тетива, и капельница падает на тумбочку, звеня флаконами и с мясом выдергивая иглу из предплечья.
Дверь почти мгновенно распахивается, и в палату влетает парень,
