посерьезнел:
– Ладно, сиськи нам мять некогда, давай сразу к делу. На время моего отсутствия будешь Судьей вместо меня.
Слуга рухнул в обморок.
– Нда-а-а, – склонился над ним хозяин, – это будет сложнее, чем я думал.
Находясь в бессознательном состоянии, Бравус тем не менее видит сон. Как будучи юношей, он бежит по берегу моря. Волны, накатывая одна за другой, обдают его голени прохладной пеной, вызывая радостный смех. Его руки раскинуты в стороны, глаза закрыты, сознание освобождено – он бежит навстречу закату, чувствуя порами легкий морской бриз. Все, чего ему хочется в этот момент, – бежать еще быстрее! Все, что его сдерживает, – ничего! Он бежит так быстро, насколько это возможно – настолько, что ничего на свете не может его остановить.
Внезапно откуда-то сверху доносится:
– Очнись, Бравус! Бравус, очнись!
И хотя никакого Бравуса он не знает, сам голос кажется ему до боли знакомым, и одновременно с этим незнакомым, как если бы он его где-то совсем недавно слышал, но не слушал.
Поддавшись любопытству, он сбавляет скорость и открывает глаза: никого. Ни на море, ни на суше. Однако неведомо откуда доносящийся голос никуда не пропадает и продолжает настойчиво звать какого-то «Бравуса».
Он останавливается и начинает пристально вглядываться в горизонт. Ясности происходящего у него от этого не прибавляется.
– Бравус, да что с тобой? Очнись же!
Он оглядывается по сторонам и выкрикивает в ответ:
– Эй, вы где? Вы кто?
– Давай, давай, не заставляй меня прибегать к крайним мерам.
Эти слова заставляют его насторожиться:
– Вы это мне?
В этот самый миг мир содрогается. Еле-еле устояв на ногах, он, всполошившись, выкрикивает:
– Эй! Что здесь происходит?!
– Да очнись же ты! Бравус!
«Глобальный толчок» повторяется и на этот раз валит его на колени. До смерти перепуганный, он вскидывает руки к небу:
– Да я не знаю кто это!
В эту самую секунду из облаков на него вылетает бетонная плита…
– А-А-А-А!!! А-А-А-А!!!
Смерть подскочил к слуге и схватил за плечи:
– Тише-тише!
– А-А-А-А!!! – не переставая орать, попытался вырваться Бравус.
Смерть прижал его к себе крепче. И, обездвижив, продолжил успокаивать:
– Успокойся! Ты дома! Все хорошо!
Это возымело должный эффект. Однако, придя в себя, слуга тут же в ужасе вскрикнул:
– Ух епт! – Все так, ему не привиделось, хозяин действительно видоизменился.
– Живой? – улыбнулась ему душа.
– Ну… – Бравус выглядел потерянным: если бы не голос, он никогда бы не узнал хозяина без одежды. И баня здесь совсем не причем.
Смерть посчитал уместным объясниться:
– Просто рука у меня тяжелая, кирпичную
