мужиком разыгрывали комедийный номер про богатого купца, который в постели оказался настоящим зверем. Купец не произнёс за всё время ни слова, но публика хохотала.
Пальцы Мэгг, совсем не такие проворные, как у Рея, всё-таки вполне справлялись с незатейливой, бравурной, разбитной мелодией, а деревенские зеваки добавляли ритма хлопками и топотом. Потом она играла для клоунов, затеявших жонглировать морковью, потом – для мамаши Лиз и Сэма, которые со всей возможной серьёзностью изображали принца Афрана и леди Майлу. Толстые, неповоротливые, нарочито грубые (хотя, как ни странно, сценка была хоть и шуточной, но скорее доброй), они вызывали у черни приступы громового хохота и лавину медных и серебряных монет, а Мэгг на них смотреть было грустно.
Она раньше редко бывала на представлениях и теперь не могла не думать о том, как страдал Рей, проводя день за днем в обществе людей, настолько уступавших ему по уму и настолько не подходивших по склонностям. И всё-таки он работал на Сэма и на других – зачем? Ведь не ради денег – во времена, когда они оставались одни, он зарабатывал куда больше, она это помнила. Сердце подсказывало, что ради неё – для того, чтобы она всегда была под защитой и под присмотром.
Труппа двигалась по дороге к Стину медленно, заворачивая почти в каждую деревню и в каждый городишко. Проволочки злили Мэгг, но она заставляла себя не переживать: Рей и так опережает её не на несколько дней, а на добрых пять месяцев, так что лишняя неделя дела не сыграет.
Клеймо на её спине поджило, но неимоверно чесалось, а ещё создавало неудобство – из-за него она не могла мыться в речке с остальными, и её считали гордячкой. Мамаша Лиз её оправдывала, а вот плясуньи смотрели косо и не упускали случая обозвать «леди», причём таким тоном, что титул превращался в оскорбление. Но она пропускала его мимо ушей.
Всюду, куда они заезжали и где давали представления, Мэгг заходила в самую крупную корчму и спрашивала про Рея – не везде, но во многих местах ей отвечали утвердительно: да, был музыкант в малиновой куртке, играл заводно, а пел – заслушаешься. И каждый такой ответ наполнял душу Мэгг едва поддававшимся описанию безграничным счастьем.
Интуиция или здравый смысл не обманули её, она верно угадала, куда пошёл Рей, и труппа Сэма не соврала. Он действительно продвигался к Эмиру через Стин, и, если только ей немного повезло, в городе он остался на зимовку – никто в здравом уме не пойдет по эмирским горам до схода снега. А если так…
Она боялась даже думать об этом «если так», потому что оно было слишком прекрасным и означало, что не пройдёт и месяца, как она снова будет обнимать Рея. И в этот раз она ни за что не позволит ему уйти. Она будет ему женой, сестрой, подругой, дочерью – кем он захочет, лишь бы только больше не разлучаться.
Стин был большим городом без крепостных стен – их недавно снесли по приказу короля. Застроен город был крепкими каменными домами. Над многими крышами развевались бело-золотые штандарты милорда Роя, владельца земель.
Выбравшись из фургончика и увидев их вдалеке, Мэгг вспомнила, как ещё недавно танцевала с наследником Роем
