в задумчивости отвернувшись и уставившись невидящим взглядом в лобовое стекло. – Мы встречались без свидетелей, у меня дома. Но Чудовский не догадывался, что когда мы с Иваном Дмитричем виделись незадолго до этого, он передал мне свое досье. Я написал статью за один день, Иван Дмитрич ее прочел и внес кое-какие правки. В дальнейшем я ничего не мог сделать. Я на крючке у Чудовского, подробности никому не интересны.
– Скажите, то, что опубликовано… Должно же быть продолжение?
– Так было задумано. Вначале так кое-что, намеки. Интрига. А материалов довольно, чтобы взорвать Чудовского, Тузкова и всю их шайку ко всякой матери!
Сколько же ненависти и горечи было в его голосе! Сергей поневоле проникся симпатией к своему союзнику.
– Но почему вы ждали? Почему только сейчас?
– Не так уж долго я ждал. Пару месяцев с небольшим. К слову, не так-то легко ждать, имея в руках такой текст. Журналистский гон, вы понимаете, что я имею в виду?
– Наверно, да.
– А отчего сейчас? – продолжал Лобанов. – Не уверен, что сумею объяснить. Но сейчас самое время. Когда годами занимаешься публичными скандалами, появляется нюх. Умение предвидеть. Если этого нет, надо уходить из профессии. Я заранее чую вот этим своим носом, – Лобанов выразительно взял себя за нос кончиками пальцев. – Чудовский, Тузков – они зашатались. Именно теперь надо было бы ударить…
– Петр Кириллович, думаю, это вас заинтересует, – Сергей вытащил заветную папку, – здесь о том, как подставили Козинца. Естественно, он никого не убивал.
– Вы предлагаете это мне? – Лобанов даже не посмотрел на папку, и она повисла в воздухе.
– А кому же еще? Вы же занимаетесь этим делом…
– Увы, уже нет.
– То есть? Что значит «увы, нет»?
– Ха! Вы же сами сказали, что мое инкогнито больше не существует. Кто-то узнал меня… Я почему-то сразу вам поверил. Я вынужден бежать. Чудовский так же мил и не опасен, как кобра, как самый ядовитый гад. А я уже не гожусь для подвига.
– Вы и так сделали очень много! – искренне сказал Сергей. Он сделал паузу. – Скажите, досье у вас с собой?
– Понимаю, – кивнул Лобанов. – Вы хотите, чтобы я передал вам эстафету?
– А вы против?
В глубоко запрятанных серых глазах Лобанова заиграла улыбка:
– Я обеими руками «за». Но с собой у меня, конечно же, ничего нет. Чтобы извлечь досье, мне надо проехать больше двухсот километров… в одну сторону.
– Поехали прямо сейчас!
– Ну, что вы, нет.
– Петр Кириллович, вы же сами понимаете, как дорого время.
– Потому не станем терять его понапрасну. Я сказал, нет, значит, нет, не сейчас. Единственное, увы, что мне удалось сохранить из своей героической молодости, это упрямство. Позвоните мне завтра в 16–00. Досье уже будет у меня.
Что-то изнутри подсказывало Данилову, что никак нельзя соглашаться на эту отсрочку. Но он понимал, что спорить бесполезно.
– Хорошо,
