плечу, и человек съежился, не зная, что может означать такой знак внимания.
– Как могло случиться, что один из ваших аколитов стал постигать Зло? – спросил я.
– Наш впавший в ересь брат был библиотекарем.
Все трое мужчин, находившиеся в комнате, стояли; но лишь Соверин стоял потому, что ему не предложили сесть.
– Он изучал древние тексты, по крупицам воссоздавая забытые знания. Ибо такова роль нашей общины, сэр Томас.
– Чернокнижники, – процедила Френки.
– Нашего брата застали за церемонией трансформации. Он сидел над одной из книг, и его руки начали превращаться в древесные корни. Никто в нашей общине не в силах понять, как чтение Фолиантов могло заставить его впасть в ересь.
– Это надо понять, Соверин, – голос сэра Томаса уже не был дружеским. – Не позже, чем через неделю я должен доложить о результатах перед Конклавом.
Соверин выпрямился, его высокий лоб покрыли складки морщин.
– К этому сроку я представлю вам объяснения, сэр Томас.
– О, нет.
Чартуотер засмеялся, и смех его не был ни открытым, ни доброжелательным.
– Расследование будет проводить монсеньор. И он имеет право казнить любого, кто будет хотя бы заподозрен в ереси.
– Верховный Палач мертв, – резко возразил Соверин.
Он боялся сэра Томаса и был готов подчиняться ему, – но только не в пределах свой общины.
– Я только что назначил временного монсеньора. Он будет исполнять обязанности Палача до тех пор, пока Конклав не выберет нового.
Глаза Соверина стали холодными. Он забыл о своем страхе перед ересью, как только зашла речь о снятии с него полномочий.
– И кто будет монсеньором? – спросил он.
– Я, – ответил я.
Соверин рассмеялся. Он повернулся к сэру Томасу так резко, что его волосы растрепались и рассыпались по лбу.
– Вы нарушаете порядок Конклава, сэр Томас. Эльф не может быть Верховным палачом – а я вижу, что передо мной эльф. Если вы сочли возможным отступить от закона, тогда я по праву должен стать временным монсеньором. Это моя община, я и должен очистить ее от скверны.
Брови Чартуотера приподнялись, ибо сама мысль о том, что Соверин может стать монсеньором, показалась ему нелепой.
– Эльф возводится в ранг Верховного Палача, если отдал демонам свою душу, Соверин. Твоя – еще с тобой.
– Отдавший душу становится слугой Преисподней. Почти каждый из них.
Соверин попятился, ибо вдруг заподозрил, что тщетно взывает к справедливости. Несчастному глупцу пришло на ум, что он стал жертвой политического заговора, направленного на свержение Конклава.
– Только один из многих людей способен сохранить при этом себя, – произнес Соверин, обращаясь ко мне. – Где демон, которому ты отдал свою душу? Ответь.
Он увидел топор Верховного Палача в моих руках, и его голос прервался.
Френки
