на окне осталась нетронута. В углу стоял ящик с игрушками, вскрытый в ожидании детей, которые должны были прибыть с основной группой колонистов. На полу валялись водяной пистолет, волчок и мешочек с шариками.
День клонился к вечеру; Грегор затащил свое хозяйство в домик и стал обустраиваться. Он установил сигнализацию и отрегулировал ее, чтобы включалась даже при появлении таракана. Распаковал свой арсенал: штурмовые винтовки разложил так, чтобы можно было легко дотянуться, а бластер оставил в кобуре на поясе. Наконец решил, что пора отдохнуть и поужинать.
Снаружи вечер плавно переходил в ночь. Теплая сонная земля погружалась в темноту. Мягкий ветерок морщил поверхность озера и шелковисто шуршал высокой травой.
Все было очень мирно.
Должно быть, просто поселенцы слишком нервные попались, решил Грегор. Запаниковали и перебили друг друга.
Напоследок еще раз проверив сигнализацию, Грегор разделся, повесил одежду на стул, выключил свет и лег в кровать. Комнату заливал звездный свет, ярче, чем лунный на Земле. Бластер лежал под подушкой. Все в мире было хорошо.
Грегор уже почти задремал, когда почувствовал, что он в комнате не один. Невозможно! Сигнализация ведь молчала. Радар по-прежнему мирно гудел.
Но каждый нерв кричал: тревога! Грегор достал бластер из-под подушки и огляделся.
В углу сидел человек.
Думать, как незнакомец проник в дом, было некогда. Грегор направил на него бластер и тихим, твердым голосом сказал:
– А ну-ка живо подними руки.
Фигура не шелохнулась.
Грегор уже потянул было спусковой крючок, но вдруг успокоился. Он понял, что это за «человек» – его собственная одежда, повешенная на стул. Мало ли что померещится в неверном звездном свете.
Он усмехнулся и опустил бластер.
Одежда слабо заколыхалась. Грегор почувствовал ветерок, залетевший в окно, и снова усмехнулся.
Одежда встала, выпрямилась и решительно двинулась в его сторону.
Грегор, примерзнув от ужаса к койке, смотрел, как на него идет его одежда, а внутри нее – никого.
Когда она уже пересекла полкомнаты и протянула к нему пустые рукава, он открыл огонь.
Он стрелял и стрелял, потому что даже обрывки продолжали ползти к нему, словно наделенные жизнью. Клочья пылающей ткани кидались в лицо, ремень пытался оплести ноги. Это продолжалось, пока Грегор не спалил все дотла.
Потом он включил в доме все лампы, какие нашел. Сварил полный кофейник кофе и вылил туда больше полбутылки бренди. Каким-то образом ему удалось устоять перед искушением разнести бесполезную сигнализацию вдребезги. Вместо этого он вызвал по рации компаньона.
– Очень интересно, – сказал Арнольд. – Неодушевленные вещи оживают. Поразительно!
– Ага, я как раз хотел тебя развлечь, – с горечью сказал Грегор.
Опрокинув стопку-другую бренди, он вдруг почувствовал,
