относительно воспитания и образования их ребёнка, ибо закон требует от родителей исполнять их обязанности в этом отношение лишь в соответствии с их состоянием»…
Пепельница-дракон широко разевала на Лукомского своё красное нутро с перламутрово-белыми зубами и, казалось, говорила: «Я – закон! Я – том десятый! Я сцапаю младенца Александра и так схвачу его, что никакие посторонние лица не вытащат его из меня, и уже не видать ему „лучших условий“ как своих ушей»…
– Отлично! Судя по всему, я имею все права поступить так, как я и планировал, – заметил Лукомский, – то, что вы изволили прочесть, вполне подходит моему делу.
– Позвольте-с, это ещё не всё! – самодовольным тоном протянул Миллер. – Вы увидите, что дальше будет ещё лучше.
– «Самовольное удержание посторонним лицом чужого ребёнка и те неудобства, которые могут возникнуть для него от усвоенной им за это время привычки к лучшей житейской обстановке, не могут составить оснований к лишению или ограничению родительских прав неповинных в том родителей».
– Ведь это, прямо, точно про вас сказано, – заметил Миллер, – совершенно аналогичный случай! В данном случае, извольте посмотреть, речь идёт о княгине Т., которая забрала к себе дочку некоего крестьянина и ни за что не желала с ней расстаться. Дело дошло до сената, и сенат стал горой за родителей. И княгиня с её «лучшими условиями» осталась ни с чем. Это чрезвычайно ценное для нас кассационное решение.
– «Нельзя найти оправдания тому, – продолжал читать Рудольф Владимирович, – чтобы произвол постороннего лица, мог обессилить отношения родителей и детей, оправдывая это естественным и нравственным чувством. Ни доброе расположение к чужому ребёнку, ни забота о его воспитании и образовании, ни применяемые меры к обеспечению его будущего не уполномочивают постороннее лицо, если это не решение суда, вторгаться в сферу родительских прав и обязанностей, препятствуя родителям осуществлять их деятельность прописанные в законе»…
Рудольф Владимирович остановился и перевёл дух.
– Прекрасно сказано! – зажмурившись от удовольствия, похлопал в ладоши Миллер. – Просто великолепно!
– Ну, вот и всё! – подытожил помощник. – Дело плёвое, мы можем смело предъявить иск и забирать ребёнка.
– Это закон? То, что вы только что изволили прочесть? – спросил Лукомский.
– Нет, это кассационное решение по делу княгини T., – объяснил помощник.
Лукомский сделал такой вид, как будто ему чего-то не хватило.
– А вам непременно нужен закон? – усмехнулся Миллер, угадав его мысль.
Лукомский замялся.
– По существующему порядку, решения сената имеют законную силу. Ну а что касается, собственно, закона, то закон, то есть том десятый часть 1-я, у нас, вообще-то, очень неполон и адски устарел. Рудольф Владимирович, прочтите, что там ещё
