халате – человек Сигизмунда Задерищева. Но что он, Старобабский, сделал дурного Сизо? Старобабский терялся в догадках. А быть может, этот тип – из Генпрокуратуры? Но что имеет против него Гришка Бельский? И Сизо и Бельский были креатурами самого Старобабского. Старобабский их, собственно, и вызоблил, отыскав в Санкт-Петербурге – Сигизмунда, а Гришку – в Нижнем Новгороде. При нём, Старобабском, поутихла кадровая чехарда в высших эшелонах власти. Да, он не родил реформ. Но он родил стабильность, придавив своим политическим весом, как пресс бомбажную консервную посудину, разнузданную демократию, дошедшую до поножовщины перед Домом правительства. А это кое-что значит. И вот теперь диковинный пророк и стоящий за ним таинственный Христиан Октавианович…
И только после получасового ожидания в приёмной Дубовика, Старобабского пронзила насквозь – и живот, и рульки, и окорока мысль: всё дело в этом чёртовом Леваде, который подарил Дубовику всего 3 процента электората! В пятнадцать раз меньше, чем у него, Старобабского…
Старобабский не мог совладать со своими коленями и от этого про себя матерился. Как и все в окружении Дубовика, он знал: если решение принято – пощады не будет. Дунай, собака, вспять не потечет и курочка, сволочь, назад не поскачет.
х
Дубовик, стукнув пяткой о край корзины, вызвал из приёмной помощника. Это был новый помощник. И весь штат обслуги Корзинной палаты был обновлён после того, как Дубовик выгнал в три шеи всех старых референтов, секретарей и всех охранявших «Тело», поскольку шантрапа старого призыва после отставки генералов Коржа и Барсука переругалась между собой и вместо того, чтобы дружно готовиться к новым выборам и отражать импичменты, принялась обличать и клясть друг друга не хуже того, как действовали в Думе, по выражению Дубовика, скакуны-депутаты. Новый глава Корзинной палаты был исключительно деловит и никогда не лез ни с вопросами, ни с просьбами, ни – боже упаси, чего Дубовик не терпел в принципе! – с «дельными советами». О новом первом помощнике было известно лишь, что он офицер запаса, ходит в штатском и никогда не смотрит в глаза собеседнику, в том числе, и это главное, в глаза президенту, что свидетельствует о хорошем воспитании.
…Явился помощник. Дубовик велел принести горчицы и ломоть чёрного хлеба, что и было немедленно исполнено в точности, притом горчица была подана в ассортименте.
Дубовик взял с подноса три тюбика горчицы, хлеб и предложил Старобабскому:
– Ешь, жерёбый. Историю за семь классов знаешь?
«Подслащивает пилюлю! – мелькнуло в голове Старобабского. – Эх, была не была…»
На одном тюбике был изображен наглый батька Махно. С другого подмигивал Старобабскому хмельной Григорий Распутин. С третьего за совершавшимся в спальне президента действом наблюдал безумным взором Малюта Скуратов в компании с двухметровой секирой.
Дрогнувшей рукой Старобабский потянулся к Распутину,
