вы смеётесь надо мною? Разве в Риар Дайядор приходят не для того, чтобы постичь Свет Дэйи?
– Жди здесь.
Пард направился к ученику.
– Бэлот, ты повторяешь ошибку. Из-за этого ты неустойчив, – сказал ему Сэмтис.
Пард взял у Бэлота меч и показал: как правильно исполняется не получившийся приём. Сначала быстро, затем дважды медленно, подробно объясняя: в чём ошибка, и что нужно поправить.
Айя засмотрелась на Сэмтиса. Движения Парда были точными и смертоносными, в каждом присутствовала какая-то неудержимая внутренняя сила. Такой силы не было даже у наставника Райкара Кэнулиса, обучавшего её в Томаране.
– И не забывай про укоренение, – добавил Пард, отходя от Бэлота.
Сэмтис вернулся к Айе, оглядел её сначала строгим взглядом, а потом посмотрел в глаза и стал мягче, будто увидел в них что-то приятное. Он повёл её мимо хижин, из которых выходили ученики с различным оружием.
Айя раньше слышала о Сэмтисе, о его воинских подвигах и славе, но никогда не восхищалась им. Своим будущим наставником она видела Са'Омэпада Сэура Гзоудора. Вот кто был по-настоящему Великим.
Они вышли на широкую мощёную дорогу. Вдоль неё росли безобразной формы неухоженные кусты самшита. Сарэтис сокрушённо вздохнула, оглядывая растения. В Томаранском замке за вечнозелёным самшитом ухаживали, добиваясь идеальной сферической формы.
Выше по склону громоздилась стена с монументальными крепостными воротами. В книгах из библиотеки Лоэтрака Батиса говорилось, что когда-то ворота покрывал тонкий слой лабрадорита. Камень этот на свету переливался, как радужная оболочка человеческого глаза. Существовало поверье, будто лабрадорит увеличивал силу духа.
Сейчас же Айя видела бежевые известняковые блоки. Издалека остатки облицовочной плиты казались островками чёрной плесени.
Из украшений остался только бюст Тхаймоны Дайядор, вытесанный на фронтоне ворот. Стоило подступить ближе, как ужас царапнул Айю по хребту холодным острием. Тёмно-зелёный, матовый отросток вьюна, опоясал шею статуи, пророс меж губ и вырвался наружу через левую глазницу. Сарэтис замерла, вглядываясь в пугающую картину.
Пард прошёл вперёд, перекрыв вид, он был значительно выше Айи. Оцепенение спало, слух выделил из разнообразных звуков Риар Дайядора голос юноши, который декламировал молитву «Вознесение Тхаймоны»:
«Воплощение всех добродетелей, Великая Тхаймона, пролей свет своей мудрости, покажи мне вечность в одном миге…»
Два ученика, одетые в простые серые робы и вооружённые копьями дежурили у арки, один нёс караул на стене. Он и читал молитву.
– Лин! – обратился к караульному Пард, подойдя к арке. – Медитируешь на посту?
– Д-да-а, – вздрогнув, пробубнил черноволосый ученик, – Омпат Мон настаивает, чтобы я всегда практиковался.
– Только медитация должна помогать тебе в карауле, а не отвлекать.
Айя с любопытством
