предпринять вторую попытку? На другую щёку алую розочку схлопотать?
– Фавор почивший помянуть хочу! – с улыбкой произнёс Краснов. – Возложением ритуальным.
– Оригинально! – отозвался его товарищ и захохотал.
Краснов встряхнул букет.
– Стой! – донеслось из коляски. – Дай-ка мне парочку!
– Тоже возложить хочешь?
– Совсем наоборот! Отвергнутый цветок да из рук отставленного фаворита втройне ценен!
– Неужели втройне?
– Так говорят.
– Тогда уж три и бери!
Передав товарищу три розы, Краснов перекрестился и положил остальные цветы на ступень парадного входа.
Голицына, смотревшая за происходящим на улице в просвет занавески, сжала губы и сквозь зубы прошептала:
– Как на могилу возложил! Ну, Егорушка Краснов, тяжко отольётся тебе сия шалость!
А Краснов лихо вскочил в коляску и крикнул:
– Пошёл!
Экипаж рванул с места и покатил к Невскому.
Голицына ещё какое-то время молча смотрела в окно. Затем, схватив колокольчик, отчаянно зазвонила.
Вошёл Панкратий.
– Лекаря! – приказала княгиня.
– Слушаюсь!
– А здесь долой всё красное! – Голицына жестом обвела гостиную. – Занавески, скатерти, дорожки! Всё заменить!
– Заменим-с, – спокойно ответил Панкратий. – На какой цвет?
– На любой! Только не красный! Лично проследи!
– Проследим-с!
Резко повернувшись, княгиня покинула гостиную.
На плацу возле Кавалергардских казарм под непрерывную дробь барабанов в пешем строю отрабатывались элементы марш-парада. Одним из взводов командовал поручик Егор Краснов, а всем эскадроном – тот самый офицер, что сопровождал его во время недавнего визита к княгине.
С возвышенной площадки за марширующими внимательно наблюдали Великий Князь Константин Павлович, шеф кавалергардов Фёдор Уваров, а также приглашённые на учения командиры других гвардейских полков, в том числе и князь Борис Голицын.
– Веселей, веселей, ребята! – слегка повернув голову, подбодрил свой взвод Краснов.
– Чётче, чётче шаг! – весело приказал командир эскадрона.
И шагающие ряды принялись ещё яростней впечатывать сапоги в брусчатку.
– Молодцы, кавалергарды! – громко крикнул Великий Князь.
– Рады стараться, Ваше Высочество! – последовал дружный ответ.
– Сия похвала относится и к командиру! – сказал Константин, повернувшись к Уварову.
– Мерси боку, Ваше Высочество! – последовал ответ.
– По-русски, Уваров, по-русски! – с укоризной потребовал Великий Князь.
– Большущее спасибо, Ваше Высочество! – тут же поправился Уваров.
– Бонапарт опять сжёг наши корабли! –
