приказы и сносит любые насмешки своего господина, потому что слишком честолюбив. Должность личного врача Байрона открыла перед ним двери в высшее общество, не удивительно, что он боится потерять место.
Сейчас он в замешательстве: обдумывает, как реагировать на жалобы и угрозы мисс Клермонт. А быть может, ждет, что ее сестра тоже заплачет? Ну уж нет, Мэри не выдаст своих чувств. Она едва заметно качает головой, давая понять, что Клер лучше оставить на суше. Доктор торопливо отвязывает лодку, на лице читается облегчение.
Интересно, на моем тоже?
– Что вы делаете? Вы об этом пожалеете! Слышите? Вернитесь!
Звонкий голос еще долго разносится над водой, а сама барышня быстро растворяется в тумане, клубящемся над озером.
Вскоре Мэри перестает различать очертания берега, но ее воображение дорисовывает виллы, разбросанные по склонам среди виноградников. Пусть и невидимые глазу, выше темнеют горные хребты, а над всем этим альпийским пейзажем величественно царит Монблан.
Когда четыре года назад к отцу пришел молодой поэт, разделявший политические взгляды Годвина, романтическая история его женитьбы особенно впечатлила Мэри. Перси рассказал, что спас Гарриет от родителя-тирана. Заключить брак без его согласия можно было только в Шотландии, куда Перси и увез счастливую невесту.
– Не могу решить, ангел он или демон, но я не прочь, чтобы он так же похитил меня, – шептала сводная сестра, забравшись под одеяло к Мэри, когда гости Годвина разошлись.
Они обе в ту ночь мечтали об одном и том же. Ее мечта сбылась…
– Не отставай, Полидори! – кричит Байрон сквозь туман, теперь почти прозрачный и невесомый, как свадебная вуаль.
Мэри поднимает голову, вглядывается ввысь. Ультрамариновый купол скрывает в глубине мириады холодных звезд, однако сейчас они к ней ближе, чем Перси. Она сама будто застыла в неподвижной густой темноте, где нет ни времени, ни боли.
Джон не нарушает ее размышлений. В какой-то момент она вдруг осознает, что тишина в их лодке отнюдь не сродни неловкому молчанию, так часто характеризующему людей, которым нечего сказать друг другу. Молчать в компании Полидори – как идти в жаркий день по тенистой аллее, вдыхая запах свежескошенной травы. Мэри потрясена. Она мечтала однажды проделать этот путь с Перси…
– Как ваша нога, Джон?
– Почти не болит, спасибо, – тут же отзывается он и нерешительно добавляет. – Лорд Байрон изволил, чтобы вы не скучали. Как мне вас развлечь?
Мэри охватывает чувство стыда оттого, что она предвзято судила о Полидори, не удосужившись узнать его лучше.
– Расскажите о себе.
Просьба обескураживает Джона. Мисс Годвин впервые наблюдает, как скулы доктора заливает краска.
– Что ж… Все говорили, что я похож на маму. Она англичанка из обедневшего дворянского рода, а отец – итальянский политический эмигрант. Я – старший из его сыновей и его главное
