свои подозрения вслух.
Она выглянула наружу и подмигнула:
– Никто ничего не заподозрил, мы ведем себя как обычно, то есть по-дурацки.
Я рассеянно кивнула:
– Мне нужна путтана, не фигурально, а настоящая профессионалка. Думаешь, такие есть среди гостей?
– Возможно. Только я не понимаю, зачем тебе такая женщина.
– Для совета и консультации. Может, я действительно не умею соблазнять.
И мы пошли искать синьорину Маламоко. Потому что только она могла показать нам путтана. Да и вообще, не оставаться же в чулане до полуночи.
По дороге я пожаловалась на голод, и Панеттоне предложила заглянуть на кухню:
– Поработаю твоим пробовальщиком, дона догаресса, наследницу да Риальто в отчем доме вряд ли отравят.
– Скандал получился бы знатный.
Распаренные кухарки встретили нас глубокими поклонами:
– Ваша серенити, синьорина Маура.
Та рассеянно ответила на приветствия и потянула носиком:
– Жарко. Перекусим снаружи.
Одна из поварят быстро собрала нам корзинку со снедью, другая стерла паутину с пузатой оплетенной бутыли.
– Выйдем черным ходом, – решила Панеттоне и громко сказала девушкам: – Если нас с доной догарессой будут здесь искать, вы ничего не видели.
Тайная дверца оказалась за прокопченной свиной тушей, подвешенной к потолку. Узкий коридорчик вывел нас во внутренний хозяйственный дворик. Тут зеленели огородные грядки и располагался колодец, прикрытый круглой дощатой крышкой.
Маура поставила корзину на эту импровизированную столешницу.
– Располагайся, Филомена.
Табуретами нам послужили два полена.
– То самое знаменитое изюмное вино? – спросила я, отпив из бокала.
– Амароне, – кивнула она. – Эдуардо предпочитает его прочим. Знаешь, оно довольно крепкое. Можно развести водой.
Вода была рядом, под крышкой. Но чтоб ее набрать, нам пришлось бы убирать кушанья и пыхтеть под тяжестью досок. Я отказалась.
Лепестки пикантной свинины, чудесного прошутто буквально таяли во рту. Оливки и сыр, свежая зелень. Ничего лучше я не могла бы получить и за праздничным столом. Кстати, знаменитое амароне мне не понравилось, тем более что после него на меня напала сонливость. Чикко спокойно пыхтела у уха. Она была привычно прохладной. Кажется, Карла хорошо за ней ухаживала.
Я потянулась и тряхнула головой, прогоняя дрему.
– Это твое тайное место?
Маура тихонько зевнула.
– Да. Эти грядки были свидетелями многих девичьих истерик. Здесь я укрывалась, когда хотелось побыть в одиночестве.
– Что там?
Подруга посмотрела, куда я указала.
– Лесенка на внутреннюю балюстраду. К стене с другой стороны примыкает дворцовый сад.
Мы
