самогонку вспоминали, как хозяин, ухватив за руки обоих сыновей, выбежал в тапках из обрушившегося следом подъезда. А жена Лиана решила вынести хоть что-то ценное и замешкалась. И когда все затряслось и посыпалось, она застыла на лестнице, сжимая под мышкой это что-то – мохеровую кофту, подаренную мужем на день рождения.
– Когда дом обрушился, подумал, все, нет моей Лианы! Но пыль осела немного, и я вдруг увидел – жена стоит на ступеньках – а они в небо ведут! Потом ее, едва живую уже, спасатели оттуда сняли. За вас, ребята. Дай вам Бог здоровья!
Как рассказывали, спасатели затем еще не раз поднимались на этаж за уцелевшими остатками имущества. И даже документы почти все нашлись!
– Нам очень повезло! – сказала Лиана.
И мы опять выпили, разумеется. Чтоб вся семья в живых осталась – так, мало кому, повезло! И конечно, уверяли хозяева, землетрясение было в 9-10 баллов, оттого все враз и рухнуло. А в Москве почему-то не захотели этого признать, подчеркнул Самвел. Спасатели выслушали его с вежливыми лицами. И все опять выпили – за тех, кому не повезло.
На обратном пути я спросила, что это за история с заниженными баллами?
– Так говорят! Когда тряхануло, то многие здешние дома, которые, между прочим, строились, как сейсмостойкие, вмиг обрушились. Как мы потом посмотрели, у иных стены пальцем можно было проткнуть, и вместо цемента оказался песок! – поморщился Юра. – Только ты не пиши об этом.
Однако я все-таки написала. Хотя и постаралась подобрать такие формулировки, чтобы не поставить под сомнение значимость дружбы народов и интернациональной взаимопомощи, да и героев своих не подставить. При этом не была уверена, что мой репортаж, вообще, напечатают. Но текст опубликовали и даже отметили на редакционной «летучке».
Кстати, когда наш редактор подписывал командировку в Армению, то передал презенты для однокашника из ВПШ (Высшей партшколы), рулившего в Ереване республиканской партийной газетой. Выпущенные молдавским издательством, дефицитные по тем временам, томики – Булгакова. Платонова и кого-то еще – я долго таскала с собой по горам.
И если б не книжки, то, возможно, уже не поехала бы в Ереван, в котором пару лет назад побывала с двумя подружками.
Обе они были блондинками: Ира – чуть светлее, а Света – потемнее. И водители ереванских автобусов отказывались брать с нас деньги за проезд. А в ресторан при гостинице мы сами вскоре перестали ходить потому, что тамошний управляющий тоже норовил угостить нас задаром.
Света забыла купальник и в бирюзовом Севане купалась в длинной голубой футболке. И когда, скульптурно облепленная мокрой тканью, Светлана вышагивала из сияющей на солнце бирюзы, Серж, приятель нашего однокурсника Левона Арутюняна, бухнулся на колени и воздел руки к небу, ниспославшему нам такую красоту!
(К слову, и от армян, и от грузин не раз слышала, что их предки были светловолосыми
