с моим потенциалом (букву «е» тот произнес, как «э») все в порядке! Но она едва прибегает, сходу начинает расстегивать мою ширинку! А мне нужно сначала поговорить, пообщаться. Короче, важны отношения. Понимаешь? – поведал о наболевшем Сержик.
И я уже не помню, под какой возвышенный тост мы все-таки завершили наше застолье. Но сразу с разбега нырнула на диван – под теплый Ирин бок.
А теперь, пока тряслась в автобусе по дороге в армянскую столицу, вдруг приснилось, как чья-то огромная тень с треском выдрала антикварные напольные часы и вывалила их в окно. И те полетели прямо на меня! Но в последний момент Серж успел часы перехватить: да так и застыл, атлантом, напряженно удерживая тяжкий груз, а в это время шустрая прапорщица уже начала стягивать с него штаны…
– Приехали! Просыпайся! – потряс за мое плечо водитель автобуса, который, хотя и безбожно опоздал, но, наконец, добрался до Еревана.
Все давно были в сборе – Левон, Серж, Ашот, Карен и кто-то еще. Причем Сержик, первым делом, показал мне фото своей молодой жены с почтительно округленными глазами. И этим глазам, наверное, можно было поведать обо всем! Ну, кроме прапорщицы, разумеется.
Я строго наказала себе – воздержаться от каких бы то ни было публичных терзаний. Но без эксцессов и тут не обошлось.
Веселье было в самом разгаре! И Левон уже смеялся своим особенным «мультяшным» смехом, щедро отсыпая в пустую кастрюлю пестрые фасолины – их звонкую россыпь Чудный бы, точно, изобразил на своих тарелках! Когда, еще в первый раз, собирались с подружками в Ереван, я пообещала: «Познакомлю вас с Левоном – он потрясающе смеется!»
Но затем кто-то упомянул о Ленинакане и заниженных Москвой баллах. А потом о Карабахе. И Левон, наш веселый дружелюбный Левон, вдруг отчаянно прокричал: «Проклятые турки! Ненавижу!» Стукнул рукой по столу: стопки подпрыгнули, одна скатилась на пол и разбилась. Собирая осколки, Левон порезался и вновь выкрикнул, размахивая окровавленной рукой: «Проклятые турки!»
Его сестра влюбилась в карабахца. Хотя родители отговаривали, вышла замуж и уехала в Карабах. И ее убили. К тому времени в обострившемся карабахском противостоянии уже появились жертвы и с армянской, и с азербайджанской стороны.
Утром я долго бренчала ключами у двери гостиничного номера, пока ее не помог открыть сосед. Он приехал пару месяца назад из Львова, в составе сборной следственной бригады, вроде бы, расследовавшей карабахское дело. Впрочем, чем конкретно он здесь занимается, Олег не уточнил. И очень-очень просил ничего не планировать на вечер, поскольку непременно будет ждать меня на чай с тортом.
Днем доставила редакторскую посылку адресату.
– О, Булгаков и Платонов? Благодарю! Отличный подарок! – ереванский главред пошелестел страницами. Привычно заложил пальцем книгу и повернулся к окну. Довольно долго в него смотрел. «Да, как быстро все меняется!» – выдохнул он, громко захлопнул томик и побарабанил по корешку.
