Чарли. Он посмотрел на фотографию, которую я держала в руках.
– Хочешь забрать ее с собой? – спросила я.
Он покачал головой.
– У меня дома есть копия, – сказал он. – Это мое любимое отцовское фото.
– Тогда я возьму себе. У меня так мало его фотографий.
Мы молча постояли какое-то время, не зная, что еще сказать друг другу. Чарли нервно покусывал нижнюю губу.
– Тебе лучше? – спросила я.
– Да, все нормально, – сказал он, привычно отводя взгляд. – Ты справишься?
– Я? Конечно. – Ответ мой прозвучал бодро, как будто это не я только что похоронила свою мать.
– Сын у тебя замечательный. А это был твой бывший муж?
– Да… мой красавец. Ты разве не встречался ним прежде?
Чарли покачал головой.
– Ах да, я забыла. Ты ведь не был на моей свадьбе. А Мэтта не было в городе, когда ты приезжал в прошлый раз. В девяносто четвертом, кажется?
Чарли пропустил мимо ушей мой вопрос и вместо этого задал свой:
– Он по-прежнему работает в теленовостях?
– Да, только стал большой шишкой. Как и его новая жена.
– Да, мама говорила мне о твоем разводе.
– В самом деле? – удивилась я. – И когда же она успела? В тот раз, когда ты позвонил ей в девяносто пятом?
– Мы общались и позже.
– Ты прав, извини. Совсем забыла, ты ведь поздравлял ее с каждым Рождеством. Значит, во время очередного ежегодного поздравления ты и узнал, что Мэтт бросил меня.
– Я был очень огорчен.
– Ну, все это в прошлом. Я уже пережила.
Последовала еще одна неловкая пауза.
– Здесь мало что изменилось, – сказал он, оглядывая квартиру.
– Мама никогда не стремилась на страницы «Дома и сада», – сказала я. – Впрочем, если бы она даже захотела привести в порядок квартиру – а она не горела таким желанием, – с деньгами всегда было туго. Хорошо еще, что не повышали арендную плату, иначе ей пришлось бы отсюда съехать.
– Сколько сейчас берут за месяц?
– Тысячу восемьсот, что вполне терпимо для этого квартала. Но она все равно ворчала на дороговизну.
– А она что-нибудь унаследовала от дяди Рэя?
Рэй был брат матери, причем весьма состоятельный – крупный бостонский юрист, но он всегда держал дистанцию и не спешил помогать сестре. Насколько я могла судить, в детстве они не были особенно близки, а потом и вовсе разошлись, после того как Рэй и его жена Эдит открыто выразили недовольство ее замужеством. Но надо отдать должное Рэю: он все-таки соблюдал кодекс аристократа и «жил по правилам». Так что после скоропостижной смерти моего отца он помог сестре финансами, предложив оплачивать образование ее двоих детей. Возможно, потому, что у Рэя и Эдит не было своих детей (а мама была единственной родственницей Рэя), им была не в тягость такая благотворительность.
