/= funeral ['fju:n(ə)rəl] pile/ погребальный костер; жертвенный огонь; complete [kəm'pli:t] – полный; целый);
That not a worm is cloven in vain (что ни один червь не рассечен напрасно/тщетно; cloven ['kləʋv(ə)n] – расщепленный; раздвоенный /= split/; to cleave – расщеплять; рассекать; раскалывать);
That not a moth with vain desire (что ни один мотылек с тщетным желанием = исполненный напрасного желания; moth [mɒθ] – мотылек, ночная бабочка; desire [dɪ'zaɪə] – /страстное/ желание)
Is shrivelled in a fruitless fire (не смят: «не высушен» в бесплодном огне; to shrivel ['ʃrɪv(ə)l] – высушивать, вызывать увядание; fruitless ['fru:tləs] – бесплодный; напрасный, тщетный, бесполезный),
Or but subserves another’s gain (или всего лишь содействует выгоде /кого-либо/ другого = чьей либо посторонней выгоде; to subserve [səb'sɜ:v] – содействовать, способствовать /= promote, assist/; gain – прибыль, выгода).
Behold, we know not anything (смотрите, мы не знаем ничего);
I can but trust that good shall fall (я могу лишь верить, что добро выпадет)
At last (в конце концов/наконец) – far off (очень далеко = в далеком будущем; far off – далеко, отдаленно в пространстве или во времени) – at last, to all (наконец, для всех: «всем»),
And every winter change to spring (и каждая зима превратится в весну; to change to – превращать/ся/).
So runs my dream (так бежит = движется/идет мой сон/моя греза): but what am I (но что я /сам/ есмь)?
An infant crying in the night (ребенок, плачущий в ночи; to cry – кричать; плакать, рыдать /= weep/):
An infant crying for the light (ребенок, который, плача, просит света/который молит о свете; to cry for smth. – молить, умолять о чем-либо; требовать чего-либо):
And with no language but a cry (и без какого-либо другого языка = и не имеющий никакого языка, кроме плача).
Oh, yet we trust that somehow good
Will be the final goal of ill,
To pangs of nature, sins of will,
Defects of doubt, and taints of blood;
That nothing walks with aimless feet;
That not one life shall be destroyed,
Or cast as rubbish to the void,
When God hath made the pile complete;
That not a worm is cloven in vain;
That not a moth with vain desire
Is shrivelled in a fruitless fire,
Or but subserves another’s gain.
Behold, we know not anything;
I can but trust that good shall fall
At last – far off – at last, to all,
And every winter change to spring.
So runs my dream: but what am I?
An infant crying in the night:
An infant crying for the light:
And with no language but a cry.
«Now sleeps the crimson petal now the white …»
Now sleeps the crimson petal (и вот спит = засыпает малиновый лепесток; crimson ['krɪmz(ə)n]– малиновый, темно-красный, кармазинный; petal['pet(ə)l] – лепесток), now the white ((и вот – белый; now – теперь; и вот; now…, now… – то…, то…);
Nor waves the cypress in the palace walk (и кипарис не колеблется в дворцовой аллее; wave – волна; to wave – волноваться /о поле, растениях/; качаться /о ветках/; cypress ['saɪprəs] – кипарис; palace ['pælɪs] – дворец; walk – тропа, маршрут для прогулок; аллея);
Nor winks the gold fin in the porphyry font (и не мерцает золотой плавник в порфирном бассейне; to wink [wɪŋk]– подмигивать; мерцать; porphyry ['pɔ:f(ə)rɪ] – порфир[7]; font [fɒnt] – купель; резервуар; /поэт./ источник, начало);
The firefly wakens (светлячок пробуждается; firefly ['faɪəflaɪ] – светляк /летающий/, светлячок; fire – огонь; fly – мошка): waken thou with me (пробудись = бодрствуй /и ты/ со мной; thou [ðaʋ] – /уст., поэт./ ты).
Now droops the milkwhite
