Шарм серебряного века. Филологиня. Любовь Сушко
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Шарм серебряного века. Филологиня - Любовь Сушко страница 31
Печаль и нежность прогоняя,
Не оставляя им отрады,
Они опять стоят у края,
Любуясь градом звездопада.
Пусть палачи мертвы и пьяны,
Пусть никого не будет боле,
Он видит сон, там профиль Анны,
Они остались вместе двое.
Ее хождение по мукам,
Лишь начинается сегодня,
А он, готовый вновь к разлукам,
Уходит в призрачное море.
Он будет там опять сражаться,
Но палачи зверей страшнее,
И в странных безднах отражаться
Его душа еще посмеет.
Но нет такой безумной силый,
Которая б его сломила,
Шагает, радостный и сирый,
И улыбается счастливый.
И тень Летучего Голландца,
К ним снова явится к рассвету.
В психушку бросятся сдаваться
Убившие тогда поэта…
Расстрел Набокову приснится,
И он увидит в час заката,
Летит по небу к звездам птица.
Убийц настигшая расплата
21 августа был расстрелян безумными палачами
Николай Гумилев
Но кто пришел в мой дом из тьмы сегодня?
Ворчит усталый чайник на плите.
Дни августа в урочный час проходят,
И остаются тенью на холсте.
Поговорим о тех, кто не вернутся,
Свое сраженье завершив сполна,
И тени их мелькнут и отвернутся,
И лишь горит ущербная луна.
Там снова Дьявол смотрит на пожары,
Их столько запалили в этот год,
Махнув рукой, вздыхает он устало,
И по углям в Сибирь опять идет.
И ничего не ново и не свято,
Все в этот час закончится в тиши,
Но кто пришел в мой старый дом когда-то,
И кто к столу сквозь этот гам спешит?
Луч солнца и огня осветит снова,
Испитый лик пришельца, и во тьме,
Еще молчу до часа рокового,
И кофе пью, и он читает мне
Перед расстрелом то стихотворение,
Где Африка все дышит в грозный час.
И вот они последние мгновенья,
Часы стучат, как пули, как стучат…
Ко мне приходит тот, кто бдит ночами,
Чтоб снова запретить его стихи,
И мы молчим, глухими временами
Осталось лишь молчать, о как стучит
Перед прощаньем сердце, комиссары
Исполнят приговор, печаль темна,
И только кот насмешливо усталый,
Плеснет в стакан, не спирта, а вина…
– Но это кровь, – невольно я шептала,