по ступеням к самой двери, Кайрис кладет шевелящийся сверток на пол и макает пальцы в черный порошок внутри деревянной чаши, стоящей на специальной подставке –перед входом в храм им мажут щеки и лоб. Но Кайрис четко и медленно выводит на нежной младенческой коже всего одно слово: Конрий. И не может сдержать злорадной улыбки. Теперь его не назовут по-другому. Не посмеют – кто же переступит через обычай? Неожиданно ей становится горько и одновременно весело. Не такой судьбы она когда-то хотела себе или своему ребенку, но боги решили за нее. Кайрис наклоняется и с отвращением целует младенца в лоб, будто заверяя только что сделанное. Изо рта вырывается белесое облачко пара.
Вытерев губы тыльной стороной ладони, Кайрис встает и идет прочь, не оборачиваясь. С каждым шагом чувствует, как расслабляется туго натянутая струна в груди, будто каждая оставленная позади ступень приближает Кайрис к свободе. И вместе с этим приходит спокойствие. И все-таки, раз отречение от богини ей не приснилось, надо проверить и ту историю про Алесия. А потом уже Кайрис решит, уйти ли, тая в огромном городе, или вернуться.
Глава 5. Как танцует сталь
695 год, Похолодник, 4
Когда, спросив у торговки шерстью, она узнает, что казнь и правда была, – почти не удивляется. Только остро колет в груди: колет и пропадает. Кайрис стоит еще несколько мгновений, не шевелясь, а когда женщина окликает ее, поворачивается и медленно идет к воротам, где ее должны будут забрать Давия со своим мужем.
В голове крутится только одна мысль: это все правда. Не бред, не морок, не безумие. Серп говорил с ней, но не ясно, почему Крия никогда не упоминала, что он колдовской. Даже во всех сказаниях и легендах о ворожеях нет ни слова о говорящем оружии. Что это: живая душа, вплавленная в металл, или человек, превращенный в оружие заклятием? Проталкиваясь сквозь толпу, Кайрис думает, как легко было бы в ней навсегда затеряться, но что-то удерживает, не давая на это решиться. Она не может уйти, не разобравшись с Улыбкой Змея. Пока не может.
Обратно едут совершенно молча: похоже, Давия только сейчас понимает, к чему была вся эта поездка, когда не видит этого ворочающегося свертка у Кайрис в руках. И стоило бы что-то чувствовать, но Кайрис одолевает полное безразличие. Только говорящий серп остается единственным, что вызывает интерес, но он больше не откликается, и с каждым разом Кайрис приходит в комнату все реже и реже, а потом и вовсе перестает. И собственная жизнь перестает ее интересовать окончательно. А потом вновь наступает весна.
696 год, Посадник, 6
У дома кузнеца мальчишки кидаются камнями в Костолома. Кричат, подначивая друг друга, и кривляются. Кайрис видит, как тяжело вздымаются бока огромного пса, когда тот прыгает, пытаясь достать обидчиков, но только клацает в воздухе зубами. Цепь натягивается до предела и дергает его обратно, прямо в пыль. Кажется, что звенья в любой момент лопнут, но пока что они держатся.
Самый крупный из мальчишек
