знаю. Но вам теперь с этим билетом все будет удаваться. А у меня, понимаете, друга заколдовали, Борю.
– Кто?
– Ну, есть один такой колдун в городе… Хотя, впрочем, я еще ничего не доказал.
– А те старушки кто?
– Волшебницы.
– Что же они вам такой билет не дадут?
– Говорят, родственникам не положено, а я Ираиде внук. Спасибо, хоть сказали, что заколдован и превращен в столб.
– В столб?
– Да, фонарный. А потом, я в городе как-то не на месте, а если человек не на своем месте, дела у него не пойдут, даже при счастливом билете. Буду лучше тут смысл жизни постигать, от этого, глядишь, и друг быстрее расколдуется.
Ленюшка не знает, что и ответить, а Лазарев ему:
– Да я не настаиваю! Возвращайтесь, дома подумаете.
Помог, как чай допили, Нельсона погрузить, да лично всех из леса вывел. А как стали прощаться, разбойничек вынул из-за пазухи листки какие-то, в трубочку свернутые, и Ленюшке протянул:
– Я тут записал кое-что про друга своего, возьмите, на всякий случай. Если все-таки решитесь искать, почитайте, может, пригодится.
– Огород – это очень правильно, – похвалил Федор Коныч. – Я у себя на участке даже артишоки выращивал, хотя у нас почвы глинистые, близко грунтовые воды… А есть у него теплица?
– Не знаю, – ответил Шуроня.
– Великое дело – теплица! Вот вы пробовали когда-нибудь помидоры «бычье сердце»?
– Погодите! – перебил Вахрамей. – Не о бычьем сердце речь – о Ленюшкином. Друга-то искать будем?
С видом лифтовых Федор Коныч почти смирился. И даже вспоминались летняя ночь на даче, костерок… Но к чему Вахрамею все эти превращения? Какая-то, извините, мания. Только что со стены глядела на Федора Коныча пальма, и вот уже это морская звезда. Частые перемены нервировали Федора Коныча. С некоторым раздражением он сказал:
– Я телевизор каждый день смотрю, понимаете ли. Всякое в мире делается, но чтобы люди в столбы превращались…
– Тогда… – начал Шуроня, – ПРОЖИЛИ ЛЕНЮШКА С СЕРАФИМОЙ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО ДО САМОЙ ПЕНСИИ…
– Зачем же вы так, молодой человек! – обиделся Федор Коныч. – Чуть что – сразу: «сказке конец». Я не против друзей…
Вот едет Ленюшка назад, Серафима и говорит:
– А мы с адмиралом под окном стояли, пока ты чай пил. Может, поищем друга-то этого? Жалко разбойничка – живет он на белом свете один-одинешенек.
– Да, – соглашается Ленюшка Мамохин, – нелегко ему. Вдруг узнает, в чем смысл жизни – а рассказать некому! Только в городе у нас с освещением вроде неплохо, фонарей хватает. Что ж, так и ездить от одного к другому?
– И будем! – горячится Серафима.
– А как мы узнаем, который заколдованный?
Тут Нельсон вмешался:
– Лучше выберите время да свозите меня
