было сказать об остальном доме, роскошном буквально на грани безвкусицы.
Из кабинета вели две двери: одна в приемную, через которую они зашли, вторая – в примыкающую к кабинету комнату отдыха. В её дверях застыл полицейский, козырнувший при появлении Терентьева.
– Мы там всё проверили, – сказал сыщик вошедшему в комнату отдыха Дмитрию Николаевичу. – Степан Кондратьевич, это камердинер погибшего, говорит, здесь всё, как было при барине. Все вещи на месте.
Комната отдыха была еще аскетичнее кабинета: походная койка, простой деревянный стул, маленький, ничем не покрытый стол, на котором стояла масляная лампа да лежала раскрытая книга по каким-то инженерным расчётам, в углу комнаты висел образок с зажжённой лампадкой.
– У Александра Петровича были крайне скромные привычки, – заметил Руднев.
Он вернулся в кабинет и принялся осматривать стол.
– Анатолий Витальевич, ваш надзиратель, что привёз нас сюда, докладывал, что Михайловский ушёл от общества, чтобы написать ответ на телеграмму. Где она?
– Никакой телеграммы на столе не было.
– А при нём?
– Тоже нет. На трупе не было никаких документов.
Руднев подёргал запертые ящики стола.
– Ключ от ящиков был у Михайловского на цепочке от часов, – пояснил сыщик. – Секретарь, которого вызвали сразу же после трагедии, при мне осматривал ящики, ничего странного не обнаружил, но про телеграмму я не спросил.
– Позовите его.
Терентьев дал знак полицейскому, и тот кинулся исполнять с похвальным проворством.
– Может, он сжёг телеграмму, – предположил Белецкий. – Она могла быть конфиденциальной.
Он заглянул в камин, но тот был тщательно вычищен и явно не топился уже несколько дней. Руднев же поднял со стола и показал Терентьеву и Белецкому чистую пепельницу.
– Он ничего не жёг, – сказал он.
В этот момент в кабинет вошёл секретарь убитого – молодой человек, бледный и дрожащий так, что это было заметно глазу.
– Откройте, пожалуйста, ящики стола, – приказал Руднев.
Секретарь вынул из кармана ключ и трясущимся руками попытался попасть в замочную скважину.
– Вы позволите? – Белецкий нетерпеливо отобрал у него ключ, сам отпер ящики и вернул ключ секретарю.
– Проверьте, там, среди бумаг, должна быть телеграмма, пришедшая сегодня около двух по полудню. Что-то срочное, требующее немедленного ответа, – велел Руднев.
Они терпеливо ждали, пока секретарь перебрал бумаги. Привычные действия вернули молодому человеку самообладание, так что его поиски надолго не затянулись.
– Такой телеграммы здесь нет, – констатировал он.
– Кто сказал про телеграмму? – спросил Руднев, когда секретарь скрылся за дверью.
– Вдова покойного, – ответил
