вам правду говорю!.. Барин, да отпусти же ты меня! Не буду бузить!
Белецкий отпустил Федота, но остался стоять за его спиной.
– Мы вам верим, Тюрин, – примирительно сказал Руднев. – Рассказывайте. Что была за карета?
– Знамо дело, карета как карета! С двумя лошадьми, – Федот уставился в пол, потирая локти и запястья.
– Опять чего-то ты юлишь, Тюрин! – сердито проговорил Анатолий Витальевич. – Правду говори!
Дубильщик поднял глаза на Терентьева, взгляд его, и без того пьяный, сделался совсем ошалелым.
– В карете той, ваше благородь, – прошептал он, – барыня сидела, красоты неземной. Что твой ангел!
Глава 3
Руднев, не глядя, смёл аккуратно разложенные Белецким конверты в ящик стола, положил перед собой несколько листов писчей бумаги и каждый надписал: «Жертвы», «Травмы», «Свидетели», «Место убийства», «Убийца», «Орудие убийства», «Улики», «Странности».
– Так, Белецкий, что у нас есть? – спросил Дмитрий Николаевич.
Белецкий, примостившийся на краю подоконника со скрещенными на груди руками, скрипнул зубами на предмет корреспонденции, но отвлекать внимание Руднева на неё не стал.
– С чего вы бы хотели начать, Дмитрий Николаевич?
– Давай со свидетелей. Итак, у нас есть двое…
– …Одна полоумная, а второй напуганный и пьяный…
– Другими словами, ты хочешь сказать, что ни один из них не заслуживает доверия?
– А вы считаете иначе?
– Я лишь могу утверждать, что их показания сходятся…
Руднев записал на листе с заголовком «Свидетели» имена и поставил под ними большой знак вопроса.
– Теперь про орудие убийства, – сказал он.
– Перчатка с железными когтями? – предположил Белецкий. – Надеюсь, вы же не предполагаете, что он и впрямь впивается в жертв зубами?
– Зубы, конечно, совсем уж дикость, но и перчатка мне кажется сомнительной, – проговорил Дмитрий Николаевич.
– Отчего же?
Руднев постучал пальцем по фотографиям старухи и коллежского регистратора.
– Расстояния между отметинами в обоих случаях абсолютно одинаковые. Маловероятное совпадение, если наносить удар просто рукой.
– То есть вы предполагаете какое-то орудие, имитирующее укус клыков?
Руднев не ответил и отложил лист с подписью «Орудие убийства» в сторону без каких-либо записей.
– Давай про травмы, – сказал он и вписал на соответствующий лист: «Klaffenden Vampirbisse» и «Обескровливание». – Что ещё?
– У последний жертвы были следы падения. Это, по-вашему, важно?
Руднев задумался.
– Это может не иметь никакого отношения к убийству, – сказал он наконец. – Но если имеет… Допустим, коллежский регистратор пытался убежать от убийцы, споткнулся и упал, но тогда вряд ли он бы падал на спину. Другой вариант, это убийца сбивает его с ног, чтобы убить уже на земле… И ведь остальные жертвы, скорее всего, тоже лежали, когда он их убивал? Старуха. Пьяный нищий, – Руднев
