лапе и вновь вылезет на берег этой небольшой заводи, чтобы полакомиться мясом падших товарищей.
Это не жестокость и не безнравственность. Это природа и ее жизнь.
Понемногу вызволенное из хтонических глубин сознание начало понимать свое тело. Ноги меньше заплетались, а руки даже успевали зацепиться за ветки или ствол дерева, избегая падения. Получалось это не совсем ловко.
Пробираясь через рощу на крутом прибрежном склоне, мертвец зацепился за очередной каверзно торчащий крутой корень и все же упал вниз тем, что раньше могло называться лицом. Череп вскопал полосу почти жидкой земли.
Фигура замерла в комической позе. А капли дождя с беспечным весельем падали на нее с нависших ветвей. Гроза уже утихла, но темные тучи продолжали свое мокрое дело.
В тишине что-то привлекло внимание мертвого странника. Огоньки его глаз моргнули тусклым светом.
Под витым, густо заполонившим пространство кустарником прятался заяц. Его уши прижались к маленькой головке, а тельце дрожало.
Мертвец буквально чувствовал, как крохотное сердце часто бьется в теплой грудной клетке этого живого существа. Он медленно протянул руку.
Заяц зажмурил глаза и боязливо отвернулся, но с места не двинулся.
Буквально костлявые пальцы аккуратно дотронулись до мокрого густого меха.
Жуткая челюсть разомкнулась, и лишенный языка рот невнятно пробулькал нечто невразумительное. Но по ощущениям дружелюбное.
А через некоторое время заяц снова остался в одиночестве.
Размытая дорога привела мертвеца к старому мосту. Одна опора подломилась, и часть сооружения наклонилась близко к бурлящему внизу потоку. Перила с той стороны были обломаны, и на одной из подпорок бездвижно застряло тяжелое колесо от телеги.
Первый шаг по крепким разбухшим от влаги бревнам переправы сопровождался низким протяжным скрипом. Насторожившись, мертвец замер, вслушиваясь в ночную пустоту.
Дождь еще накрапывал, но это было лишь убаюкивающее эхо прошедшего бедствия. Луна продиралась сквозь плотный покров тяжелых туч и время от времени дарила этому миру свой тусклый свет. Повсюду земля была покрыта жухлой травой. В рощах и вдоль берега не осталось и островка снега. Совсем скоро на ветвях набухнут почки. А уже с рассветом можно будет услышать первых птиц, прилетевших с теплых земель.
Совсем недалеко от моста, ниже по течению, где берег был усыпан мусором из травы, почвы, деревьев и человеческих несчастий промелькнул небольшой источник света.
Кто-то поднял высоко над головой масляный фонарь. Защищенный стеклом, язычок пламени ярко озарил окружение.
– Нашел! Здесь лежит… – хрипло прокричал, державший светильник. Человек стоял по колено в воде. Он горбился, отчего казался еще ниже, хотя ростом и так не выделялся.
