головы замерзший путник оголил ладонь.
Скрип разжатых зубов и еще один натужный стон. Перчатка упала на колени.
Несмотря на дрожь, еле теплая рука поднялась к лицу и попыталась ощупать его. Закоченелые пальцы неуверенно скользили по покрытой белой изморозью коже.
Дыхание участилось. Легкие сгустки пара быстро бесследно таяли в морозном ночном воздухе.
Ладонь сильно дрожала, когда прошлась ко лбу поверх глаз. Замерла.
В каком-то отрешении, рука еще раз дергано повторила маршрут. Потом еще раз и еще.
Пусто.
Звезды, снег и непонятный ориентир так и стояли перед взором. Но глаза уже ничего не видели.
Человек замер. На коленях, с поднятой к лицу рукой. Казалось, он закончил свою борьбу с существованием. Безмолвная скульптура в безмолвном мире. Высшее искусство – не скрытое, но и никогда никем не увиденное.
Но нет. Пальцы закостенело согнулись, точно когти небесного хищника. И ладонь с силой прошлась по лицу, местами обдирая ногтями небольшие куски обледенелой плоти.
А после все тело выгнулось и издало самый душераздирающий крик, что только слышала здесь природа. Он был полон ярости, в него была вложена вся оставшаяся сила гаснущего сознания. Без жалости и мольбы, без обреченности. Без звука.
Императив воли над реальностью.
И вновь наступила тишина.
Холод. Снег. Звезды. Отголоски и вибрации гневного крещендо…
А спустя еще несколько неотличимых друг от друга моментов раздался скрип следующего шага.
А вот наступившее лето выдалось жарким. Будто в искупление за ушедшие в забытие холодных дней души, солнце расщедрилось и теперь в избытке дарило свой жар душистым лугам, наряженным в пушистые зеленые кроны рощам и ласковым тихим речушкам. Почва изрядно ожила после весенних паводков и теперь жирно блестела на вспаханных и засеянных полях. Колосья пшеницы с силой стремились вверх, обещая изобилие урожая изголодавшимся людям.
В форпосте, стоящем у излучины разливистой реки, велись работы. Телеги подвозили крепкий камень и строительный лес. Рабочие из окрестных лагерей, загорелые и окрепшие, день изо дня трудились, восстанавливая погоревшие зимой восточные и южные укрепления. Работы было много: часть стены уже расчистили и разобрали сгоревшие перекрытия, новые створки ворот и металлическую решетку уже можно было устанавливать в заново сооруженный портал входа, оплывшие под жаром камни обвалившейся внутрь башни были лишь блеклым напоминанием того ада, что развернулся здесь под конец зимы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного
