дядя Мартин.
Курту было почти пять, когда Мартин, все еще худой и нескладный, с длинными волосами цвета черного ворона, в неизменной черной футболке с черепами, драных джинсах, истоптанных кедах, со своими тонкими белыми руками, увешанными шипастыми браслетами, сидел летней ночью на крыльце и курил сигарету. Курт мягко напрыгнул на него сзади и ласково притулился, обняв за шею.
– Что это? – спросил он, попытавшись схватить сигарету.
Мартин не дал ему этого сделать, сказав:
– Нет, Заяц. Это звезда, она горячая.
Курт задрал головенку к небу и поглядел на дорожку Млечного пути, густо усыпанную звездами. В свете августовской ночи его бледная кожа казалась совсем мертвецки белой, а черные глаза ничего не отражали, как смертоносная бездонная пропасть.
– А как ты достал звезду? – спросил Курт, недоверчиво насупив смешные детские брови.
– Я не доставал, она сама упала.
Курт снова задумчиво поглядел в звездное небо.
– А почему она упала?
Мартин подгреб к себе податливое легкое тельце и поцеловал племяшку в теплый висок, а потом ткнул пальцами, сжимающими тлеющую сигарету, в Млечный путь.
– Видишь, как много звезд? Они там все не умещаются, поэтому толкаются и падают.
– Им же больно! – забеспокоился Курт с подкатывающими слезами в уголках огромных глаз.
Он был странным ребенком. Он не любил людей, но был добр к животным и насекомым, а еще верил в то, что игрушки, звезды и цветы живые.
– Нет, – засмеялся Мартин. – Они маленькие. А когда что-то маленькое падает, ему совсем не больно.
Года через три Мартин позвонил домой из Америки и услышал подрагивающий голос Кертиса:
– Курт на днях запустил деревянным кубиком в глаз однокласснику.
Мартин закатил глаза:
– Опять его эти мерзкие сопляки МакЛью достают?
– Нет, на этот раз другой мальчик. Курт сказал, он смеялся над ним. Ляпнул на уроке, что звезды маленькие, горячие и невкусно пахнут, и его подняли на смех. Как ему такое в голову пришло, ума не приложу…
– Твою мать! – шикнул Мартин. – Это я его научил, когда он у меня сигарету выхватить пытался. Но это было несколько лет назад! Не могу поверить, что он до сих пор это помнит!
Ему не надо было видеть старшего брата, чтобы догадаться, что тот закатил глаза.
– Мне следовало догадаться! – сказал Кертис. – Короче, у пацана рассечение. Хорошо, что обошлось парочкой швов. А Курт получил звездюлей от всех, от кого только можно.
– Бедный мой Заяц! Он просто защищался! Дети должны учиться стоять за себя!
– Ну да, ну да, я ничего другого от тебя и не ожидал услышать. Он в глубоком шоке. До сих пор лежит в кровати с температурой. Не спит, просто смотрит в потолок, даже не разговаривает. Мы начинаем с ним говорить, а он молчит, будто
