и неудержимо захихикал. В уголках глаз даже выступили слезы.
– Чего ты? – спросил Акума.
– Простите меня, – проскулил Кицуне сквозь пальцы. – Я просто представил, как люди сидят, любуются сакурой, и тут к дереву подходит Куруто-кун и…
– Тогда действительно было бы, на что посмотреть! – согласился Акума, и все трое залились неприличным дружным смехом, который было слышно на всю усадьбу.
– Эй, вы чего тут ржете, как кони? – поинтересовался Курт, когда вернулся.
– Ты отыскал ту пристройку, Куруто-кун? – спросил Гин, весь красный и потрепанный после такого яростного приступа смеха.
– А?
– Ты ведь превратил праздник любования цветением деревьев в праздник любования писающим иностранцем, правда? – вскричал Акума.
– Расскажи! Расскажи нам! – нетерпеливо закивал Кицуне.
– А?! И вы еще меня ненормальным считаете?! Как вам такое только в голову пришло?!
– Мальчики, вы где? Ваша купель готова! – позвала тетушка Гина издалека.
– Да! – отозвался развеселившийся Гин и спешно повел гостей в самый дальний конец усадьбы.
Курт был крайне удивлен, увидев за бамбуковым заборчиком небольшую дымящуюся лужицу, кое-как обложенную камнями, вместо бьющего фонтаном гейзера, который рисовало его буйное воображение.
– Эта купель самая горячая. Мой дядя очень добр, что приготовил для нас именно ее, – с гордостью сказал Гин.
– Как здесь классно! – пищали от восторга Акума и Кицуне.
Курт же, в свою очередь, чем ближе подходил к дымящейся купели, тем меньше понимал, что вообще происходит в этом странном государстве. Когда его завели в крошечную, всего на четыре места, омывальню с маленькой раздевалкой, где японцы начали снимать с себя кимоно, он еще думал, что все в порядке. Не полезешь же в купель в одежде, верно? Но когда они начали пристраиваться на низенькие табуретки напротив умывальных кранов, взяли лохани и начали наполнять их водой, он заподозрил что-то неладное.
– Куруто-кун?.. – удивился Гин, вдруг обратив внимание, что его главный гость с дикими глазами жмется в углу раздевалки и стыдливо прикрывается полотенцем, как красна девица. – Пожалуйста, садись, – указал он на свободное помывочное место.
– Зачем? – строго спросил Курт, неласково на него зыркая.
Гин растерялся и терпеливо ему объяснил:
– Прежде, чем зайти в купель, нужно помыться.
– Что за бред! – фыркнул Курт, безбожно краснея. – К чему такое обилие водных процедур, если в итоге все равно полезешь в воду?
– Вымойся, или мы вымоем тебя силой! – рявкнул Акума, теряя терпение.
– Ладно, ладно!
Прикрываясь полотенцем, Курт прошлепал к свободной табуретке босыми ногами, сжался на ней, занавесил лицо своими длинными черными волосами и взялся за лохань покрывшимися мурашками руками.
– Акума-кун, ты так ловко нашел к нему
