как и вчера, уланы увидели сотню казаков, которые без всякого строя и порядка толпились и рассыпа́лись по ржаному полю, наполовину сжатому, опоясанному лесом. Увидев улан, они словно растерялись, беспорядочно заметались, мешая друг другу. Некоторые, выхватив сабли, выдвинулись к дороге, потом, развернувшись, помчались прочь, следом за остальными, драпающими без оглядки. «Стадо безмозглых баранов! Ну нет! Сегодня вам не уйти! Не видали настоящего противника? Ну так получите же!» – победа над идиотом-противником сама плыла в руки, грех не воспользоваться. Неутолённая жажда реванша за вчерашний казус полыхала в крови. Над головами взвились шашки, вспыхнув на солнце, шпоры впились в бока лошадей.
Первый эскадрон Яна Суминьского рванулся за беглецами. Казаки даже не пытались завязать бой, они удирали что есть мочи, и это только раззадоривало преследователей: догнать наглецов и раздавить, чтоб впредь и другие знали – польские уланы беспощадны и непобедимы.
Прямая дорога от Кореличей между лесных полос приближала их к Миру, где задавшим стрекача полоумным трусам уготована была гибель. Как вдруг казачья сотня развернулась и, засверкав саблями, бросилась на улан. С флангов откуда ни возьмись появились ещё две сотни, видать, поджидавшие неприятеля в засаде по обеим сторонам дороги, которые быстро взяли в кольцо одураченных самоуверенных поляков и ударили в дротики. В одно мгновение исчезли фланги и тыл. И только теперь стал понятен коварный замысел этих «отсталых туземцев». Что толку было вспоминать теперь знаменитую скифскую тактику заманивания в ловушку и проклинать свою неосмотрительность, когда со всех сторон окружены яростно дерущимися казаками. Уланы рубились отчаянно, пытаясь вырваться из ловушки, но противник был далеко не новичком, и эскадрон таял на глазах. Лишь немногим удалось вырваться из кольца и умчаться в Мир, остальные сложили головы в безнадёжной, бесславной сече.
Жители местечка попрятались кто куда, и по пустым улицам летели уланы на взмыленных конях за рассыпающимися и удирающими к Мирянке2 казаками. Ну что ж! Хоть этих недоумков прищучить, отыграться за поражение! Там, у плотины, и завязался бой. Генерал Рожнецкий выслал к переправе ещё два эскадрона улан. Обрадованные подкреплению, поляки усилили натиск на жалкую горстку противника, прижатого к реке. И вдруг туча казаков, вылетевшая из леса, лавой обрушилась на размытый дождями берег.
Второй раз за день уланы так неосмотрительно попа́ли в ловушку. Казаки загодя засекретили засады в окрестностях местечка, и теперь, захватив улан в кольцо, хладнокровно уничтожали. Так бесславно погибнуть в едва начавшейся войне на заболоченном берегу ничтожной речонки – подобной участи никто из сражающихся и гибнущих поляков себе и представить не мог. И вдруг! Небеса узрели их отчаяние. А скорее всего – генерал Турно. Он и выслал им на выручку уланский полк, который вре́зался в гущу противника с фланга и зазвенел
Мирянка – речка, огибающая местечко Мир и впадающая в Ушу.
