солдаты переговаривались тишком, коротко поглядывая на своего начальника, ехавшего верхом вдоль колонны.
Генерал Александр Остерман-Толстой, тревожимый скверными предчувствиями, вёл своих солдат умирать. Перейдя в арьергард, он жертвовал своим отрядом для спасения 1-ой армии. Жестокая необходимость войны – становиться живым заслоном, обречённым на уничтожение, задерживать превосходящие силы неприятеля без малейшего шанса на победу – не в первый раз заглядывала ему в душу, отыскивая затаившийся страх, и не находила его. Он остался живым в таком же заслоне у Чарнова 7-го декабря 1806 года, десять часов удерживая со своим пятитысячным отрядом весь корпус маршала Даву, пока русские войска не соединились у города Пултуска. Кто из них выживет сегодня? Он осознавал себя не единственным избранником своенравного жребия войны: сколько ещё таких заслонов рассеяно на полях сражений! Из одной жертвенной чаши с ним причастились и Багратион, любимец Суворова, и Михаил Илларионович Кутузов, родственник Толстого5. Последние донесения рассказывают о блестящих арьергардных боях атамана Платова…
Генерал ещё не знал, как не знал никто из его окружения, ни о Салтановском заслоне генерала Раевского, снятом сегодняшней ночью, ни о том, что Могилёв занят маршалом Даву, что к Орше приближаются войска маршала Груши, делая поход русской армии в этом направлении совершенно бессмысленным.
Пушечный выстрел расколол нежную дрёму июльского утра, и генерал, выхватив саблю, уже мчался в авангард отряда, который, видимо, столкнулся с неприятелем.
Русские лейб-гусары, опрокинув французский пикет, бросились преследовать отступавших. Навстречу им выскочила головная часть французской кавалерии. Впереди в хлопающем крыльями пурпурном плаще с стелющимися по ветру чёрными кудрями из-под плюмажа летел сам Мюрат с сверкающим на солнце клинком. Несмотря на явно превосходящие силы французов, лейб-гусары не дрогнули и отчаянно сражались, теряя в кровавой рубке людей. Сквозь звон стали и крики никакой приказ к ним не пробьётся. Только пушечный выстрел. Остаётся одно.
– Нежинский драгунский полк! Сумской гусарский! – заорал он во всё горло и вытянул саблю в направлении кавалерийской схватки. – Удерживать неприятеля, пока не подтянется пехота! Вперёд!
Поперёк Витебского тракта русский генерал выстроил свой корпус так, чтобы оба фланга упёрлись в леса и окружение стало невозможным. Во главе правого фланга он поставил Левенштерна, левым крылом командовал отважный капитан Сеславин, который весьма толково расположил орудия и вёл прицельный огонь. Сам Остерман возглавил центр. Французская кавалерия превосходила числом, однако неприятель имел мало пехоты и вынужден был атаковать на дороге, где его встречал беглый артиллерийский и ружейный обстрел. Хуже всего приходилось выстроившимся на дороге русским пехотинцам от многочисленной французской артиллерии, тем более что своих пушек было явно недостаточно, учитывая потерю шести
М. И. Кутузов был женат на сводной сестре матери Остермана-Толстого.
