Мы вам искренне рады, Петр Степанович. Добро пожаловать в Красавин. – Он опять белоснежно улыбнулся и вернулся к своему столу, за которым возвышалась белая скорлупа загадочного яйца.
А Зеркальцеву померещилось, что в сумерках ресторанного зала протекла неоновая строка: «… и умирать царевна будет больно». И наваждение вдруг снова вернулось.
На него смотрело серебристое лицо с выпуклыми голубыми глазами, белокурыми усами и бачками, и это лицо несло черты династического сходства.
– Вы царь? – тихо, с шелестящим выдохом спросил он Голосевича.
– Еще нет, но буду, – ответил Голосевич твердо и спокойно, как если бы уже пережил это ошеломляющее, настигшее его известие.
– Вы будете царем? – переспросил Зеркальцев, словно боялся спугнуть посетившее его безумие, в котором было что-то тяжелое, беспросветное, но и сладостное, увлекательное, таившее в себе мучительное продолжение.
– Я обречен им быть, – ответил Голосевич. – Мне это предрекли, и я к этому готовлюсь.
– Как готовитесь? – Чувство, которое испытывал Зеркальцев, напоминало наркоз, порождавший звуковые и зрительные галлюцинации. Серебристое лицо Александра Второго, пророчества загадочного старца, неоновая строка, вторично проплывшая в пустоте, как неясное предостережение, белое яйцо неведомой птицы. Он находился под таинственным воздействием, был облучен, быть может, крохотным разноцветным лучиком, излетавшим из хрустальной рюмочки.
– Я сначала сомневался, – продолжал Голосевич. – Но потом заказал исследование, касавшееся моей родословной. Десятки ученых и архивариусов изучали летописи, церковные книги, царские грамоты и свидетельства. Они составили мое генеалогическое древо, и выяснилось, что во мне течет одновременно кровь Рюриковичей, Гедиминовичей и Романовых. Самые тонкие, удаленные от ствола веточки переплелись и напитали меня соками трех династий.
Мне этого показалось мало. За большие деньги мне удалось из лондонской лаборатории добыть генетические пробы останков последнего императора, подтверждавшие подлинность екатеринбургской находки. Ген последнего Романова и мой ген полностью совпадают. И это развеяло последние сомнения. После этого я стал готовиться к воцарению.
Зеркальцев перестал сопротивляться. Перестал подвергать сомнению достоверность услышанного. Перестал искать в себе признаки безумия, подозревать в новых знакомцах шутников, желающих его разыграть. Он просто попал в иную реальность, в иную землю, в иную историю, в которой действовали другие законы, царили другие истины, обитали другие люди. На шоссе, ведущем в Красавин, он попал в аномальную зону, где отсутствовала связь, искривлялись магнитные линии, менялись местами полюса, и время меняло свой вектор. Он попал в страну иных измерений и должен вкусить сладость этих аномалий, как вкушают экзотическое блюдо.
– Как же вы готовитесь к своему воцарению?
– Я должен
