подрабатывать иногда и ночами?
Катрин посмотрела на Роберта и с удивлением обнаружила, что мальчик спит. Ангела проследила за её взглядом и улыбнулась.
– Он всегда засыпает в это время, – девушка встала из-за стола и, достав из шкафа плед, укутала сынишку.
– Ты бы предупредила. Я могла бы прийти ближе к вечеру, – блондинке стало немного неудобно.
– Всё нормально, Катрин, – с улыбкой обернулась Шмид. – У Роби крепкий сон.
Ангела подошла к окну, которое выходило на маленький серый дворик. Она услышала, как Катрин встала из-за стола и подошла сзади. Шван хотелось обнять девушку за талию и положить той голову на плечо. Но она понимала, что этими действиями только напугает Ангелу. Брюнетка не такая, как все другие, с кем когда-то спала Шван. Девушка не поймёт её. Закроется. Выставит за дверь и откажется от предложенной работы. А что ещё хуже, Катрин осознавала это, она потеряет ещё и друга. Всё, что она смогла себе позволить, так это положить свою ладонь на спину брюнетки и тихо сказать:
– Всё будет хорошо, Ангела. У тебя и Роберта всё будет хорошо.
Шмид обернулась, подняв карие глаза на гостью и грустно усмехнулась:
– Я не знаю, Катрин. Мне страшно. Тебе этого не понять.
– Объясни, – попросила блондинка.
– Я, наверное, никогда не забуду тот день, – прошептала Ангела, посмотрев на спящего сына. – Мы с родителями возвращались из ресторана, – Шмид прикрыла глаза. – Была зима. Январь. Зимой темнеет рано. Мы поздно заметили, что за нами следуют молодые подвыпившие люди в форме Гитлерюгенда. (Прим. Молодёжная нацистская организация)
Катрин почувствовала, как напряглась Ангела и всё же осмелилась обнять её за плечи. Её не оттолкнули.
А Ангела не знала, зачем решила доверить новой знакомой свою историю? Может, виноват был алкоголь? А может она устала держать это в себе и нужно было кому-то всё рассказать и облегчить свою душу?
– Отец работал помощником управляющего банка. Мы жили… Теперь это уже не важно где мы жили, – покачала головой девушка. – Мы занимали половину первого этажа… – она грустно усмехнулась, – гостиная, кухня, столовая, спальня родителей, у меня была своя комната, а у отца даже свой кабинет, – на какое-то время она замолкла, а потом едва ли не выкрикнула, от чего Шван вздрогнула и по её телу прошлась неприятная дрожь. – «Сдохни, жид!», – сколько боли было в её словах! Катрин отчасти её понимала. Она тоже лишилась родителей примерно в том же возрасте. Но она чувствовала, что Ангела хочет доверить ей нечто большее. – Папу застрелили. Соседи не услышали выстрел из-за глушителя. Маму просто пырнули кортиком. Никто из нас ничего не успел сказать, – девушка дрожащими пальцами прикоснулась к шраму над губой и закрыла глаза. Катрин её не перебивала. Прошло много времени, наверное, минута, когда брюнетка произнесла. – Их было четверо. Мне заткнули рот. – Ангела схватилась за подоконник так, что костяшки на её
