Её взгляд был направлен в пустоту, губы плотно сжаты. Тонкие пальцы, сжимающие сигарету, нервно подрагивали. Шмид опустила взгляд и заметила, что они держаться за руки. И ей не захотелось вырывать своей руки.
Какое-то время, пока Катрин курила, они просто стояли в тишине, переплетя свои пальцы.
Позже гостья помогла Ангеле убрать со стола, а после того, как брюнетка помыла посуду, Шван спросила, есть ли у той фотоальбом. Он был. И блондинка смогла посмотреть на родителей Ангелы: пожилой лысоватый мужчина с мягкими чертами лица и строгая женщина с чуть надменным взглядом. Ангела взяла черты обоих.
– Я назвала сына в честь папы… – Шмид провела пальцами по фотографии отца. – Он меня очень сильно любил.
Шван оперлась рукой о спинку кровати, положив подбородок на кисть и смотрела на мужчину, который глядел в камеру добрым и проникновенным взглядом.
– Моего отца расстреляли, – услышала Ангела и посмотрела на девушку, но взгляд той был всё ещё прикован к фотографии. – Он участвовал в путче. Мать арестовали и отправили в концлагерь. Я каким-то чудом смогла сбежать. Знаешь, я как-то не хотела, чтобы меня отдали в какую-нибудь новую семью, – горькая усмешка сорвалась с губ девушки, – и заставили вступить в Союз. (Прим. «Союз немецких девушек», молодёжное и детское женское движение в составе «Гитлерюгенда») Ладно, – отмахнулась Катрин. – Не будем о грустном. – Она взяла альбом в свои руки и, перевернув страницу улыбнулась: на неё смотрел ребёнок примерно в возрасте одного года с пухлыми щёчками и забавными кудряшками. – Бог мой, какой милый ребёнок! – не сдержалась Катрин, чем смутила Ангелу, и та захотела забрать у девушки фотоальбом.
– Отдай! – смущённо воскликнула она.
– Неа! Не отдам! – рассмеялась гостья.
Шван соскочила с кровати, но бежать было некуда, и Ангела её тут же сумела прижать к стенке. Блондинка почувствовала дыхание Шмид на своей коже, соприкоснувшись своей грудью с грудью Ангелы. В горле стало как-то сразу сухо. Катрин сглотнула и подняла руку с альбомом.
– Держи… – пробормотала она. Брюнетка посмотрела в расширенные зрачки глаз Катрин и тоже что-то почувствовала. Что-то похожее, что она почувствовала тогда, в парке. Сейчас же ей совсем стало трудно дышать. Что это с ней? У неё никогда такого не было.
Катрин же по стенке попятилась в сторону. Ей безумно хотелось в этот момент поцеловать Ангелу. Но она боялась её напугать своими чувствами к ней. К тому же в комнате спал ребёнок. Он не должен видеть, как какая-то девушка целует его мать.
– Я… это… пойду, – пробормотала Шван.
– Катрин, что-то не так? Что я сделала? – прошептала Шмид.
– Дело не в тебе. Это ты меня прости. И… Я зайду за тобой перед работой, если ты не передумала.
– Нет, не передумала, – пролепетала тихо брюнетка, всё ещё не понимая, что же такое сейчас происходит.
Шван
