делилась, обо всем думу свою имела и советы толковые давала. Прожили мы с ней счастливо, шестерых деток нажили. Дочек всех господь забрал, из трех сыночков двое выросли – Иван да Федор, третьего дурында-кормилица в пруд уронила. Батогами ее отходили да в монастырь сослали грех замаливать. А сынка-то не вернуть…
Царю укреплять семью детьми надобно.
Женился после Настасьи еще шесть раз, да все неудачно. Не своей волей на поклон к митрополиту ходил. Не имел от трех жен настоящего потомства, хотел еще, но вера не позволяла. Пришлось денег на храм давать, каяться, молиться… Вымолил! Ждал от следующих жен терпения, верности, участия. В каждой из них ее, первую, искал. Так и не нашел – ни одна ладой желанной не стала. С Машкой Долгорукой самая короткая семейная жизнь была – обманщицей-гадюкой на престол царский влезть захотела. Не девушкой замуж пошла, веру царя и традиции предала. Озлобила она меня. Как насытился ею, в пруду с утречка утопил, сразу после брачной ночи. Поделом… Остальных кого бояре отравили, кого сам в монастырь сослал за измены. Были и от них детушки, да померли все – убиты или отравлены, кроме Дмитрия-мальца. Его пока уберегли. Надолго ли? Доля детей царских, как и жен, нелегка да коротка.
Сын Иванушка, старший и любимый, наследник русского престола. Курбских да Шуйских зело коробило, ежели Иван рядом у трона по моей прихоти сидел. Остальные бояре тишком на злобу исходили, а у этих все по жирным ланитам скатывало. Все зрели – он царем после смерти моей станет. Сговорились, опоили ядом, аспиды, убили наследника законного. Сына, как и жену первую, уберечь не смог. Ежели б царевич Иван жив остался, Русь еще сильней бы стала, не было бы Смуты, не потеряли бы Ливонию, Полоцк, Ивангород… Что уж таперича слезы лить – снявши голову по волосам не плачут. Царем брат Ивана, царевич Фёдор станет. Нездоров он, набожен, тих характером – не готов править и сильным царем быть. Ах, Федор, лекари тоже в тебе сомневаются – будет ли у тебя хорошее потомство. Не за грехи ли мои слабым на свет вышел? Нет, не виновен я. Грехи все отмолил, живот на алтарь для Руси святой положил. Видно, судьбе так угодно.
***
Боли все натяжнее. С ними приходят на ум мои деяния на благо Руси Великой. Вспомянут ли потомки победу над Девлет-Гиреем? Много лет борьбы хан Крымский забрал, пока голову ему мы не свернули. Астраханское и Казанское царства я Руси наперёд подчинил – басурмане оттуда к нам не пройдут. Остаток их в Крымском царстве крепко засел. Сколько рабов угнали они, сколько безвинных русских душ загубили…
Отстоял я свою тактику борьбы с Девлет-Гиреем на Земском соборе, бояр еле уговорил. Потихоньку отвоевывал города для Руси, двигался к Крыму шажками незаметными, но верными. Бурчали бояре в бороды, недовольны многие были. Все равно повел я тогда борьбу с нечистью, что дань с Руси собирала. До войны дошло. Здесь пан или пропал.
Крымский хан собрал тогда сто двадцать
