будет честным и откровенным, – сказал он. – Все останется между нами.
Анника взяла со стола салфетку и украдкой взглянула в глаза статс-секретаря, оценила его обаяние и манеру одеваться.
В его облике было что-то властное. Да, он уверен в себе, но не только из-за своего высокого положения. Под изрядно помятым пиджаком была надета синяя рубашка в полоску. Джимми был без галстука и в джинсах.
– Я узнала, что выдача американцам Кошечки была обусловлена несколько иными причинами, чем мы думали, – сказала она, глядя ему в глаза. – Почему вы окутали это дело такой непроницаемой тайной?
Джимми Халениус сложил газету и сунул ее в стоявший на полу поношенный портфель.
– Я должен получить гарантии, что все это останется строго между нами.
Анника промолчала.
– Я могу поделиться с тобой частью информации, – продолжил он, – при условии что ты не станешь это публиковать.
– Почему я имею право тебя слушать, но не имею права писать? – спросила Анника.
Он снова улыбнулся и пожал плечами.
– Здесь есть неплохие блюда, – заметил он.
Анника взглянула на часы.
Халениус откинулся на спинку стула.
– Именно Кошечка совершила убийство на Нобелевском банкете год с лишним назад, – сказала Анника.
– Да, это так, – согласился Халениус.
– Она убила молодого ученого в Каролинском институте.
– Предположительно.
– Она подожгла мой дом, бросив бутылки с зажигательной смесью в спальню моих детей.
– Мы исходим из того, что так оно и было.
Анника провела рукой по лбу.
– Мне это совершенно непонятно, – продолжила Анника. – Я не могу понять, почему вы отступаете от закона ради самой гнусной преступницы, когда-либо попадавшей в руки шведской полиции?
– Разумеется, речь шла о том, что мы получим от американцев взамен, – ответил статс-секретарь.
– Ты это собирался здесь мне сказать?
Он рассмеялся.
– Что ты будешь есть? – спросил он. – Знаешь, люди понимают только то, с чем имеют дело, во всяком случае большинство.
Анника взяла со стола меню.
– Значит, речь идет не только об обмене Кошечки на заурядного убийцу полицейского из Нью-Джерси, – сказала Анника.
Многие блюда, перечисленные в меню, были Аннике хорошо известны, например жаркое с укропным соусом и картофельным пюре. Но она не смогла понять, что такое кремо-лато кон конфрикаре потата.
Джимми Халениус заказал тушеное сердце с черными грибами и сыр на закуску, а на горячее – антрекот на гриле (250 г) с протертым луком, жареной петрушкой и крокетами из сыра.
Анника выбрала сиговую икру и оленину в горшочке.
– Ты любишь вестерботтенский сыр, – одобрительно сказала она, когда официант отправился за южноафриканским ширазом.
– А ты предпочитаешь
