Советник. Я лишь немного утомлён той горой всего лишнего формализма, что на меня в последнее время навалилась.
– Излишние церемонии вас отвлекают? – мне кажется, или я вправду до сих пор помню ту интонацию застенчивого, но безапелляционного интереса?
– Они попросту занимают сейчас не очень подобающее им место в моём жизненном распорядке. Я… мне нечего добавить.
Пишу, а сам мысленно нахваливаю себя тогдашнего за сообразительность. Пусть несколько заносчиво, зато чётко. Все точки над «i» поставлены, мадам и мьсье Советники.
– А как ваша девушка… Мари, если не ошибаюсь, она тоже входит в этот ваш список излишних отвлекающих моментов?
У, этот вопрос тоже был тем самым, на который я могу ответить всегда и любому. Пусть он хоть сам Советник. Падайте на пол.
– Я думаю, у неё есть и свои проблемы, над которыми ей стоит поразмыслить.
Советник сощурился, молча переваривая полученную информацию. Потом кивнул чему-то своему, потаённому, и только потом снова загремел по Залу усиленным аппаратурой голосом:
– Совет принимает вопрос вашей кандидатуры к рассмотрению, каковое продлится неопределённое время. Сие означает не долговременность, но скорее важность рассматриваемого вопроса, а точнее – критичность результатов принятия оного решения.
Я стоял посреди медленно опускающейся платформы с задранной головой, всё ещё следя взглядом за тенью, направившейся к своему месту. Говорил Советник на ходу, как бы разговаривая в задумчивости сам с собой.
– В любом случае, вы будете оповещены непосредственно вслед за принятием решения. А сейчас, ежели вы не против, пройдите к выходу, вас проводят туда, откуда вы сможете отбыть в Центр Управления Полётами для дальнейшего прохождения курса подготовки.
Ах, как меня подрывало тогда обернуться всё же и сказать что-нибудь вертевшееся на языке, язвительное и непочтительное, но я этого не сделал. К счастью или к несчастью для всех нас, уж и не знаю…
Большого удовольствия, покидая Зал Совета, я не испытывал, хотя чувство упавшей с плеч горы было достаточно острым. За спиной раздался шорох и огромная воротина захлопнулась.
В голове было пусто.
Впрочем, какое кому дело, известный всему миру, но так и не получивший официального одобрения Пилот идёт по пустым помещениям и пытается собрать в единое целое те крохи понимания, что ещё недавно напрочь отсутствовали в его пустой голове. Во итоге я умудрился ещё и поскользнуться на ступеньке и чуть не свалился ничком перед громадой нависающего надо мной здания. Нет уж.
[обрыв]
Полянка была небольшая совсем – ярдов двадцать в длину и столько же в ширину, невысокие сосенки легко раскачивались на слабом ветру, их сучья издавали размеренный треск, словно мириады насекомых дружно тёрли друг о друга хитиновые конечности,
