на площади стала бы покороче, – согласился Ребус, выглянув в окно на Гейфилд-сквер. Оконная рама задрожала: внизу проехал грузовик.
Он спросил у Кларк, не вскипятить ли ей воду, но она грустно покачала головой:
– Нет, без молока не пью.
– У меня, кажется, где-то в ящике есть пакетик сухого молока, – сказала Эссон.
– Сухого? – переспросил Ребус. – У нас что – Вторая мировая? Мне казалось, мы на пороге рождения новой счастливой страны.[5]
– Только если ты поднимешь задницу, чтобы проголосовать за нее, – упрекнула его Кларк.
– Я тебе скажу, в каком квадратике я собираюсь поставить крестик. Голосую за пару порций виски после посещения Грейт-Кинг-стрит.
Но Кларк помотала головой.
– У меня свои планы на ужин, – объяснила она.
– Я думал, с этим покончено. – Ребус кивнул на кабинет Пейджа.
– С этим – да.
Кристин Эссон решила, что Ребуса необходимо просветить.
– Одинокая девушка недолго сидит на голодном пайке в этом городе.
– Знаешь по собственному опыту? – вставил Огилви.
– Так кто же это тогда? – спросил Ребус, сверля Кларк взглядом поверх кружки.
– У меня не может быть личной жизни?
– Бога ради. Если убедишь меня, что у него честные намерения.
Кларк закатила глаза и решила все-таки приготовить кофе. Но Ребус не сдавался – губы у него вытянулись, он погрузился в размышления. Наконец он вразвалочку подошел к Кларк и шепнул ей на ухо:
– Юрист из прокуратуры.
Она на секунду замерла, потом набрала ложку растворимого кофе и высыпала ее в чистую кружку.
– Ну и ну, – сказал Ребус. Теперь она впилась в него взглядом, требуя объяснений. – Когда Макари со своей командой пришла в столовку, – растолковал он, – ты чуть приосанилась и поправила челку. Я было подумал, это ради нее. Не помню, чтобы кто-то из ее сопровождения показался мне умным или красивым.
– Значит, детектив из тебя никудышный.
– Это я уже слышал. Так куда он тебя пригласил – надеюсь, в приличное место?
– Зачем тебе знать?
– Чтобы принарядиться, тебе понадобится время. Думаю, я мог бы и один съездить на Грейт-Кинг-стрит…
Но Кларк не дала ему закончить:
– У тебя все еще «испытательный срок» – не забыл? Чуть что не так – и тебя отсюда вышвырнут.
– Слушаюсь, босс. – Он помолчал. – То есть ни в какое шикарное заведение он тебя не поведет? Следовательно, он не ахти какое начальство. Только не говори мне, что ты завела себе молокососа.
Кларк ткнула пальцем ему в грудь:
– У каждого есть предел терпения, Джон.
Однако она улыбалась. И Ребус тоже улыбался. Он повернулся к Эссон и Огилви:
– Как, ребята, кто из вас не против вечером
Речь идет о предстоящем (на момент действия романа) референдуме 2014 г. по вопросу о независимости Шотландии.
