твоя была благочестивой женщиной, мир праху её. Не беспокойся, дитя, Иисус сам позаботится о её душе.
Пантолеон молча приник к страннику и зарыдал.
– Утешься, ибо настанет тот день, когда мёртвые воскреснут, и Учитель призовёт учеников Своих к истинной вере.
…Учитель Феофан сидел молча и спокойно в цветущем саду семинарии. На нём была длинная роба с нагрудными знаками, вроде тех, которые носили последователи Птолемея. Он смотрел в небо, надеясь уловить малейший признак приближающегося зноя.
Дождь только что закончился, воздух напоминал пар в предбаннике, но, всё-таки, это было более приятное ощущение, чем вдыхать раскалённое огниво.
Обсерватория со всех сторон была огорожена железным забором, сквозь его прутья можно было видеть всё, что происходило за пыльной дорогой: иногда по ней проезжали повозки, нагруженные фруктами или кувшинами с вином – это никомидийские торговцы спешили на местный рынок скорей обрадовать своих покупателей; вслед за ними кокетливой и в то же время уверенной поступью шли молоденькие гетеры – представительницы самой древней профессии – при этом Феофан морщился, и в голове его возникало множество греховных мыслей.
Однако взгляд его остановился на одной интересной паре, которая перейдя дорогу, приблизилась к воротам. Один из них выглядел, как здоровенный мужчина, по виду зажиточный горожанин, довольно строгий, так как он постоянно хмурил свои брови. Вторым оказался мальчик лет десяти скромной наружности и с немного испуганным красивым личиком от обилия впечатлений.
Пантолеон посмотрел вслед прошедшей юной гетере, которая проходя мимо, улыбнулась ему и подмигнула, словно, зазывала к себе. Ей было не больше пятнадцати, но такого удивительного сочетания в одном человеке он никогда ещё не встречал: бездонные сине-фиолетовые глаза, смуглый цвет нежной кожи и густые чёрные с отливом волосы.
Девушка завернула за угол, где располагался здоровый особняк, частично скрытый продолговатыми кипарисами. Евсторгий как будто бы и не заметил смятения сына, а только крепче сжал его руку и ввёл в ворота.
Подойдя к учителю, Евсторгий сказал:
– Вот тот отрок, о котором я говорил Вам. Он любит читать, ибо целыми днями я нахожу его, изучающего книги, вот, поразмыслив, я и решил отдать его в Ваше училище.
Феофан внимательно посмотрел на смутившегося мальчика.
– Ты увлекаешься науками, дитя?
– Да.
– А что более из всего привлекает тебя?
– Целительство.
Услышав краткий ответ, Феофан сделался довольным.
– Но мы, лишь, даём общее представление о человеческом теле и болезнях, поражающих его.
– Мне нравятся и другие науки, – сказал Пантолеон. – Небесные сферы и философия, математика и стихосложение.
Феофан удовлетворённо закивал, погладил поседевшую бороду.
– Вижу,
