style="font-size:15px;"> – Тебе хвост или колосок?
Лельке хотелось колосок, чтобы не волосы, а сдобный гребень, как у пироговой корочки. Но колосок был маминой забавой. Она плела его под утренние новости, выделывая из волос такие завитки, что к вечеру их было не расчесать. От маминого колоска Лелька бы не отказалась, а другой ей был ни к чему.
– Хвост.
Надька хмыкнула, будто бы догадалась, но спорить не стала. Хвост получился крепким и высоким.
– Молодец какая, – похвалила бабушка. – Ни одной дорожки не оставила.
Дорожками она звала выпавшие из хвоста прядки. Но Лелька услышала другое – ни одной дорожки. Как же мама теперь вернется? Лелька спрыгнула с табурета, понеслась по коридору в большую комнату. В дни пурги туда и не заходили, мороз пролезал через закупоренные двери лоджии, леденил ковер. Можно было включить калорифер, но бабушка боялась – вдруг вспыхнет, кто будет тушить? Лелька с ногами забралась на диван, потянула на себя плед, закуталась в него и закрыла глаза.
– Замерзнешь тут, как дед Рыптэн, – проворчала Надька.
Подхватила ее на руки вместе с пледом и понесла. Лелька уперлась ей пяткой в живот, попыталась вырваться.
– Отпусти!
– Унесу тебя под сопку, – пообещала Надька.
Лелька слышала, как скрипит под ними пол, но ей казалось, это снег хрустит на протоптанной Виткой дорожке.
– Отпусти! Отпусти! – просила Лелька.
– Пусть тебя там песцы съедят. – Надька встряхнула ее сильнее, и Лелька заплакала.
В ответ ей слабо заскулила Лота, но казалось, это песцы издалека разглядели Лельку и зашлись от предвкушения скорой добычи.
– Бабуля! – жалобно позвала Лелька, но Надька уже положила ее на кровать, и песцы остались голодными.
– Ревет и ревет, – пожаловалась она бабушке. – Тяжеленная уже, а все рева-корова.
– По маме скучает. – Бабушка подошла ближе, положила ладонь на Лелькину макушку, но та еще глубже зарылась в плед. – Ты пойди отнеси котлеты в участок, – попросила она Надьку. – А мы пока в ваннушке полежим, да?
Плед хранил в себе холод большой комнаты, Лелька в нем совсем продрогла.
– А мама когда придет? – спросила она, выглядывая наружу.
Бабушка посмотрела жалостливо.
– Мама сегодня будет работать долго-долго, у нее теперь работа важная, сложная очень, понимаешь?
– Очень сложная, ага, – подала голос Надька. – Бюллетени подсчитывать. И чаи гонять.
– Надежда! – Бабушка цыкнула на нее, и та осеклась. – Иди давай. И воду нам набери. – Присела рядом с Лелькой. – Если ты будешь плакать, мама очень расстроится. И не сможет работать. Нам тогда кушать станет нечего. И что мы делать будем?
Лелька сглотнула оставшиеся слезы, вытерла глаза и задумалась.
– Под сопку пойдем.
– Зачем это? – удивилась бабушка, помогая Лельке выбраться
