style="font-size:15px;"> – Виталий Витольдович регулярно присылает деньги. Он за границей. Никогда не приезжает. Это он дал письменное согласие, чтобы я переменила имя. Она была около года Наталья Витальевна. Тоже Ната. Я каждые шесть месяцев посылаю ему фотографии его дочери.
Что случилось с Изольдой, Вера поняла не сразу. Она заходила по комнате. Никак не могла успокоиться. Она все поняла. Поняла, почему Ренат потерял дар речи. Изольда говорила сама с собой вслух.
– Ян велел Ренату поискать своих, якобы рожденных по его неведению детей, – вспоминала она. – Вера называет Нату дочерью. А потом, сама того не желая, ее именем дает ему понять, что девушка, в которую мужчина впервые в жизни влюбляется, его дочь. Ренат отказывается этому верить. Он не желает ни видеть, ни слышать, ни знать этого. Он полюбил девушку, он в ужасе, что она его родная дочь. Поэтому он на грани, на грани помешательства. Он должен принять или с ума сойдет.
Вера вскрикнула.
– Что принять? – она задыхалась. – Это не его дочь. Она не дочь ему! – Вера была в ужасе.
Изольда метнулась на балкон. Заглянула через стену на балкон Рената. Он был пуст. Рената не было. Она подождала немного и пошла обратно. Она зашла к себе в номер. Она понимала, что все разрешилось. Все встало на свои места, но стало еще запутаннее.
Теперь уже было два человека, которым нужна была помощь. Но, какая? Изольда осмотрелась. Веры нигде не было. Изольда выглянула наружу.
Вера и Ян бежали по коридору. Изольда окликнула их.
– Рената сбежала! Рената сбежала! – раздался перепуганный крик Веры на весь коридор.
Изольда ахнула. Она все еще стояла, не понимая, что предпринять, когда увидела, что дверь соседа приоткрылась, и он, как пьяный, держась за стену, шагал нетвердыми шагами.
Изольда метнулась к нему. Попыталась помочь. Он замычал, отталкивая ее руку. Но он был рад видеть ее. Она заметила это. Тогда она неожиданно для себя произнесла:
– Кто не будет Бурой, будет круглой дурой!
Он остановился, застыл. Она снова повторила. Быть может, она не запомнила слова.
– Кто не станет Бурой, будет полной дурой! Круглой…, толстой…, просто дурой. – Изольда совсем запуталась.
У него промелькнуло что-то вроде вымученной улыбки.
– Если бы я была… эдак помоложе, я бы стала, хоть серо-буро-вишневой, хоть в крапинку, только твоей. Только Бурой. Навсегда! И только бы смерть тогда разлучила нас.
Она протянула свою руку, он – свою. Что говорить, Изольда всегда повелевала мужчинами. Это было одним из ее главных качеств, но это было ничто по сравнению с тем, как они сами желали этого. Мало кто мог отказаться от той высоты, на которую она с удивительным изяществом возносила прекрасный сильный пол.
Неспешно идущая пара по берегу производила странное впечатление. Он высокий, несмотря на осунувшееся бледное лицо, красивый, атлетического телосложения, еле передвигал ноги, она, изящная, воздушная, слегка касалась ногами песка. Казалось, подуй посильнее ветерок, и она взлетит.
