школьниками…
Доктор Макдональд едва на них взглянула.
– Детектив-старший инспектор Вииибер – это из немецкого конечно же, но почему не произносится как «Вебер» или «Вейбер»… в смысле, я уверена, что он отлично знает, как произносить свое имя, но…
– Вебер позволит Смиту привыкнуть говорить «Виибер», это продлится недели две, а потом, специально для него, изменит произношение. Снова вздрючит за то, что его имя произносится неправильно, и все пойдет по новой. – Я улыбнулся. – Я видел, как Вебер подобным образом месяцами развлекался. Просто удивительно, как быстро подобные мелочи могут сломать человека.
Она пожала плечами:
– Кажется, слишком жестоко…
– Так ему и надо – он полный кретин.
Мы еще немного помолчали, наслаждаясь смешанной вонью дезинфектанта и тушеной цветной капусты.
Доктор Макдональд вдруг остановилась:
– В месте захоронения есть что-то очень значительное – не только в том, где оно находится, но и в самой природе захоронений. В смысле, вы видели тело Лорен Берджес? Он даже не побеспокоился положить ее голову туда, где она должна находиться, просто сгреб все в одну кучу, притащил в середину парка и закопал в неглубокой могиле.
За нами голос:
– Биип, биип!
Мы прижались к стене – мимо нас прогрохотала больничная каталка, толкаемая лысеющим санитаром с кривой улыбкой. За ними шла пара коренастых медицинских сестер, сплетничавших о каком-то враче, которого поймали, когда он самым непристойным образом мерил температуру пациентке. Парень на каталке выглядел так, как будто его выпотрошили, оставив только обтянутый восковой кожей костяк, сипящий в кислородную маску.
– Вам это не кажется странным? – Как только эта группа миновала нас, доктор Макдональд снова запрыгнула на черную линию. – Лично мне кажется, что кому-нибудь вроде Мальчика-день-рождения точно захотелось бы сохранить их как трофеи. Вот Фред и Розмари Вест[41] начали закапывать своих жертв в саду только тогда, когда в их доме уже не оставалось места, им хотелось, чтобы они находились рядом, а Мальчик-день-рождения сваливает их, словно тачку обрезков с газона.
– Ну, может быть, он…
Тут зазвонил мой мобильный телефон. Я вытащил чертову штуковину из кармана и проверил дисплей: «МИШЕЛЬ». Вот ведь хрень… С кислой гримасой взглянул на доктора Макдональд:
– Я догоню.
Она пожала плечами и, покачиваясь, вышла в двустворчатую дверь. Так и не сойдя с черной линии.
Нажал на кнопку:
– Мишель.
Дважды за один день. Вот счастливчик.
– Я тебя видела в новостях. – Голос более резкий, чем обычно. – Кажется, Сьюзан была блондинкой, ты уже сменил ее на кого-нибудь помоложе? И она тоже стриптизерша?
– Я говорил тебе – Сьюзан не стриптизерша, она танцовщица.
– Она танцует с шестом. Это одно и то же.
– Пока,
Frederick and Rosemary West, английская пара серийных убийц, убившая в период с 1967 по 1987 г. не менее одиннадцати женщин и девушек, большинство из которых были захоронены ими в собственном доме на Кромвель-стрит, в Глостере.
