другом конце линии молчание.
Как обычно. Она начинает, а в дерьме оказываюсь я.
– Прости, просто… Не хотел тебе грубить. – Я откашлялся. – Как твой отец?
– Я думала, мы больше не будем этого делать.
– Я ведь извинился, о’кей? – И так каждый раз, черт возьми. – Ну так что с Кети? Я могу поговорить с ней?
– Сейчас понедельник, без двадцати четыре, как ты думаешь, сможешь ты поговорить с ней или нет?
– Только не говори мне, что она.
– Да, она в школе.
– А что, кто-то умер?
– Она хочет на месяц поехать во Францию.
– Что?
– Я сказала, что она хочет…
– Как она может поехать во Францию на целый месяц? – Я сделал пару шагов по коридору, повернулся и пошел в обратную сторону, сжимая в кулаке мобильный телефон. – А как же школа? Она там почти не появляется! Ради всего святого, Мишель, почему все время я должен быть злым полицейским? Почему нельзя…
– Это школа организует, по обмену, она будет жить во французской семье в Тулузе. В школе думают, что это поможет ей сконцентрироваться. – Снова вернулся резкий голос. – Я думала, что ты проявишь больше понимания.
– Они хотят упаковать ее на месяц туда, где мы не сможем приглядывать за ней. И тебя это совершенно не волнует?
– Я… – Вздох. – Мы уже все перепробовали, Эш. Ты прекрасно знаешь, что она собой представляет.
Я надавил пальцами на воспаленные глаза. Это не очень помогло.
– Она не самый плохой ребенок, Мишель.
– Ради бога, Эш! Когда ты повзрослеешь? Она уже больше не твоя милая маленькая девочка с тех пор, как Ребекка бросила нас.
Потому что именно тогда все пошло наперекосяк.
Я толкнул двустворчатые двери и вышел в тихий коридор. В дальнем конце стояла доктор Макдональд – она прислонилась к радиатору отопления и смотрела в окно. Снаружи два крыла каслхиллской больницы формировали шестиэтажный каньон из грязного бетона. По небу расплескался кроваво-красный огонь, и низкие облака ловили последний свет умирающего солнца. Но доктор Макдональд не смотрела вверх – она смотрела вниз, в темноту. Прижала кончики пальцев левой руки к повязке на лице:
– Вы знаете, что в Олдкасле самый высокий уровень психических заболеваний в целом по стране, выше даже, чем в Лондоне… ну, в процентном отношении, конечно. Пятнадцать официально подтвержденных серийных убийц за последние тридцать лет. Пятнадцать, и это только те, о которых мы знаем. Многие утверждают, что это из-за инбридинга[42], но что более вероятно, это из-за фабрик по производству хлора. Инбридинг здесь не так чтобы очень распространен, правда?
Явно ей не доводилось бывать в Кингсмите.
– Если хотите, – предложил я, – познакомлю вас с Хитрюгой Дейвом Морроу. У него на ногах пальцы сросшиеся.
– Вам запомнилось что-нибудь необычное в книгах, которые Хелен Макмиллан держала в своей спальне?
– Гарри
Инбридинг – скрещивание близкородственных форм в пределах одной популяции организмов, животных или растений.
