В глазах не страх, скорей опаска. Он смотрит на ребёнка, как на большого незнакомого пса, который трусит к нему, виляя хвостом, но чёрт его знает, что там у него на самом деле в голове. Феликс протягивает рисунок.
Звейниекс явно подаётся назад. Перехватывает бумагу кончиками пальцев, максимально далеко от детских рук. Удивительный заскок для мецената, жертвующего детям серьёзные деньги. Может, Тушин угадал, и тут на детях испытывают какие-то лекарства? Да нет, бред. Закрытый интернат под жёстким контролем Минобра и Минздрава. «АлияХиму» проще бомжей собирать в качестве подопытных кроликов, их никто не считает. И дети не выглядят забитыми или нездоровыми. Вряд ли.
Феликс обхватывает Звейниекса руками, прижимается к нему. Веня запускает покадрово. Пацан мельком смотрит в камеру, прежде чем прижаться к старику, в глазах предвкушение веселья. Феликс знал про странности Звейниекса, он нарочно это сделал. Вот же маленький засранец!
Веня восхищённо усмехнулся.
Пацан прижимается, старик подаётся всем телом назад, но уйти не может. Руки взлетели, висят над лохматой макушкой ребёнка, как ветки сухого дерева. Крупный план.
На лице Звейниекса муки адские вперемешку с отвращением. «Уберите его, он воняет». И Василиса рядом. Лицо злое. Да, она злится, но удивления ни капли. Василиса сейчас курица-наседка: на дряхлого птенца напал ужасный ястреб-Феликс, 10-летний ребёнок. И возле машины так же было. Только появляется какая-то угроза Звейниексу, с Василисы сразу облетает вся её улыбчивая радушность. Какая забота о благодетеле, надо же.
Тушин с Василисой уводят Звейниекса к лестнице. Только что стоял бодрый, подтянутый, речь толкал. Сейчас шаркает, как древний старик. Он поворачивает голову, смотрит жалобно в камеру, его подбородок заметно трясётся, будто мышцы лица устали держать челюсть, а ходить с открытым ртом старик не хочет. Потом на Веню зашикала Василиса, и он выключил камеру. Конец. Очень интересно… Тушину понравится.
Михаил упал на диван рядом.
– Чё там? – спросил Веня.
– Плохо деду, давление упало. Василиса отпаивает.
– Жить будет?
– Куда он денется? – отмахнулся Тушин. – Смотрел отснятое?
Веня протянул ему камеру.
– Есть кое-что, посмотри. С момента, когда Феликс побежал к деду с рисунком.
– Кто? – не понял Тушин.
– Мальчишку с рисунком зовут Феликс. Дельный пацан. Смотри внимательно на Звейниекса…
Тушин накрыл экран рукой:
– Давай не сейчас. Нам ещё кучу интервью снимать.
– Мих, глянь, там недолго.
Он покачал головой:
– Вень, ты хочешь тут ночевать? Я нет. Здесь снимаем, в Москве отсматриваем. Deal?
– Пердил, – передразнил его Веник и спрятал камеру.
– Давай, навьючивайся и пошли Лисицыну выдёргивать.
Интернат затих, только эхом отдавались их шаги и с верхних этажей доносились детские голоса.
