доктор Шекель, срочно сюда! Захару Евгеньевичу плохо. Быстрее скорую! – она набрала другой номер. – Гарри Саныч, это я! К Захару Евгеньевичу полиция… Они заковали его, говорят какие-то кошмарные вещи… Звоните всем… Да, я жду. Я спокойна! – она положила трубку, отдышалась. – Вы пожалеете! Захар Евгеньевич вас засудит!
– Где он находился сегодня между восемью и девятью утра? – спросил Волжанин.
В это время было совершено нападение на девочку.
– В поместье, конечно! Он проводит здесь все свои выходные.
– Вы подтверждаете, что видели его в это время?
– Подтверждаю! И не только я. Здесь были члены совета директоров его компании. Захар Евгеньевич – председатель правления. Они совещались больше трех часов, и за все это время никто не покидал его кабинет.
– Нужны имена. Мы всех опросим, – сказала я.
Если Князев убедил подчиненных подтвердить его версию, на перекрестном допросе они расколются как миленькие.
– Вы что…, – Ирма смотрела то на меня, то на Волжанина. – Думаете, он и есть тот лев, которого разыскивают? Вы серьезно?!
– У нас есть все основания полагать, что это так, – сказал Волжанин. – Утром было совершено нападение на девочку всего в трех километрах отсюда. А потом убийца чуть не прикончил меня и моего напарника, – Волжанин кивнул на храпящую тушу на полу. – Я хорошо его запомнил. Это наш котик.
– Это какая-то ошибка… Это не мог быть он. Захар Евгеньевич законопослушный гражданин Зоограда.
– Это мы и проверим, – Волжанин отщипнул кровавый лоскут шерсти с морды льва и положил в пакетик для улик. – Сравним с кровью жертв, и все станет понятно.
Ирма как-то странно хрюкнула. Мне показалось, этот звук вышел из львиной задницы.
– Это кровь оленя. Он же только с охоты.
– Знаем мы, на какой он был охоте, – сказал напарник скептически хмыкнув.
– Что вы имеете в виду «с охоты»? – переспросила я. – Здесь нет поблизости официальных угодий.
– В поместье есть собственное охотничье угодье, частное и полностью законное. Перед вашим приездом Захар Евгеньевич задрал оленя и отведал его. Это его каждодневный ритуал.
Я переглянулась с Волжаниным.
– У вас есть там камеры?
– Камеры везде, все поместье просматривается. Проверьте записи и поймете, что ошиблись.
– Но это же он, Флотов… Точно он? – напарник внимательно разглядывал льва.
Я тоже была в этом уверена, впервые увидев Князева на пороге, но сейчас моя уверенность пошатнулась. Неужели я стала жертвой этого чертовой видовой ошибки «все они на одно лицо»? Только сейчас я заметила, светлые полоски на гриве слегка отличались по форме и оттенку, и что особенно бросалось в глаза – странный бугорок, выпирающий из челюсти.
– Надо открыть ему пасть, – сказала я.
– Зачем? – удивился напарник.
– Я хочу посмотреть на речевой модуль.
Волжанин
