молча указал вниз. Симус понял.
Через несколько секунд на его ногах сидели ладные сапоги из чёрной лакированной кожи. Их короткие голенища крепко держали ноги мальчишки, будто шились специально для него.
– Как долго копошишься. А вроде один шёл, скорость должна быть звериной.
Рыжий подошёл к мальчику, взял его за ухо и, крутанув так, что то, хрустнув, покраснело, повёл Симуса к стоящему на табуретке тазу с водой.
Мальчик понял, что сопротивляться не имеет смысла, и потому шёл покорно, стараясь повернуть голову так, чтобы ухо болело меньше. Не выходило. Несчастный хрящик горел от неестественного положения, бил пульсирующими сигналами в голову, заявляя о своём возмущении таким обращением.
Триста шестьдесят первый подтащил мальчика к тазу и стал умывать одной рукой, другой ещё сильнее стискивая и выкручивая ухо. Намочив лицо Симуса, который не успел задержать дыхание и фыркал, хлебнув воды, мужчина стал яростно мылить физиономию и волосы спасённого. Наконец, завершив пытку, он вылил на голову Симусу кувшин ледяной воды, пустив её тонкой струёй. В завершение он отпустил ухо подопечного и накинул ему на капающие волосы полотенце.
Симус, боящийся новых неожиданных выходок спасителя, поскорее вытер лицо и волосы, зачесал их назад протянутым гребнем.
«Даже такая простая вещица у него – из серебра… И камушки, вон, блестят какие-то…» – вновь поразился Симус богатству, кажущемуся сказочной выдумкой.
Они сели за тот же стол, за которым ждал его рыжий. На поцарапанной деревянной столешнице уже дымилась принесённая незаметной служанкой похлёбка.
«И когда только успела? Наверное, пока меня простирывали в тазике… – сообразил Симус, покраснев от стыда за перенесённые унижения. – Надеюсь, она ничего не видела…»
На деревянном широком блюде развратно развалились куски вареного мяса, сочившиеся жиром, приглашая вцепиться в их плоть. На том же блюде улеглись стройной птичьей галкой куски нарезанного хлеба.
– Ешь, – коротко полуприказал, полуразрешил 361-ый и сам принялся за еду. Он ел жадно, заглатывая большие куски, почти не пережёвывая их.
Симус же, несмотря на страшный до одурения голод, ел мало и осторожно, с тревогой посматривая на мужчину.
«Не отравлено, сам ест, – облегчением пронеслось в голове. – Зачем же он это всё делает?..»
– Малец, я уйду по делам, ты побудешь здесь, – задумчиво начал спаситель. – Отдыхай пока, ешь, тебе это нужно. Потом вернусь – обсудим, что с тобой делать, – Симус уловил в голосе говорящего какую-то опасную ноту, и в очередной раз убедился в необходимости бежать.
– Хорошо. А как… как вас зовут? – несмотря на то, что он уже продумывал пути побега, ему хотелось поблагодарить того, кто помог.
– У меня нет имени. Только номер. Что за глупый вопрос? – Рыжий подозрительно прищурился, осматривая лицо поперхнувшегося от внезапности Симуса. – Что бледнеешь? Ты, не здешний, видать?
– Я…
